Любовь нужна всем

Муж соглашался с женой, естественно, ему доставляло немалое удовольствие находится со своей молодящейся супругой в кругу потерявших все формы жён коллег: «Конечно, Сашенька, ты у нас молодец!» На что Александра Евгеньевна отвечала: «У нас все молодцы: Илоночка, студентка наша, ты тоже, вон договорился, и всё как по маслу!» От слова «договорился» Виктор Сергеевич морщился, тёр пальцами свой крупный нос, любое воспоминание о «договорном» процессе ему было неприятно. К тому же жене он-таки ни сном ни духом не обмолвился о реальной цене поступления Илоны, а аппетиты супруги не уменьшались. И не до конца обновлённый гардероб, и золотая цепочка, которой они поздравили дочку с первыми настоящими успехами, и тот перстень, что заказала себе жена – всё это стоило немалых денег. А их вот и не было уже! Ещё не успел расплатится с кредитом за машину, всегда держал тысячу на чёрный день, и её сожрал Коля Вершинин со товарищи. Теперь во сколько обойдётся Сашин перстень? Только небольшой задаток за него уплачен, а на остальное уже свободных рублей нет, с зарплаты едва удавалось отложить сотню, так она уже вся истрачена, опять придётся одалживать и в этот раз втайне от жены, противно! От таких мыслей голова шла кругом, а тут ещё на работе проблемы – реорганизации, пертурбации – появились слухи, что на самом верху подумывают об отмене монополии на внешнюю торговлю. В стране растёт кооперативное движение, ему тоже часть пирога подавай! Что там ещё надумают, и что будет с их министерством в этой перестроечной чехарде? Свели два года назад кучу министерств в один Госагропром, а что толку? Только масса людей места свои потеряла. Виктор Сергеевич стал осторожно прощупывать почву в МИДе на предмет перехода, благо далеко бегать не нужно – под одной крышей сидят они на Смоленской площади. И уж что-что, а это учреждение вечно. В общем, временами чувствовал себя Виктор Сергеевич, как тот богатырь на картине Васнецова, на распутье, только вместо камня на дороге у него каша в голове варилась, куда пойти – никто не подскажет, а месиво скоро начнёт закипать.

И только один обитатель их квартир не ведал забот, только у него, точнее, у неё ни о чём не болела голова. Руфина как и прежде приходила ласкаться, тёрлась о каждого обитателя квартиры, но лежать предпочитала по-прежнему рядом с Илоной. С ней она слушала битлов, к ней возвращалась с кормёжки и бегательного моциона после неё. Всё так же её любили, гладили, и она по-прежнему от одного движения рукой по тёплой пушистой головке задирала к верху свою остренькую, как будто вышедшую из-под руки знаменитого ваятеля, мордочку, закрывая от удовольствия глаза. И спала она, развалившись на кровати своей младшей, но любимой хозяйки, в невозможных позах, даже лапами кверху порой. Ничто не мешало ей наслаждаться спокойной жизнью с полной миской рыбы, в которую ей, правда, пытались зачем-то всунуть мелкие кусочки варёных овощей. Это Александра Евгеньевна подсмотрела во французских кошачьих консервах, там говорят, что полезно, и она пыталась имитировать, как могла, эту моду. Руфина с недоумением обнюхивала чужеродные вкрапления в рыбу, оставляла их нетронутыми, но порой, набросившись от жадности на свежую порцию салаки, не замечая, проглатывала несколько кусочков. И Александра Евгеньевна оставалась довольна: хоть что-то. Впрочем, кажется, из всех членов семьи Ивановых только она и была довольна, всё шло по намеченному плану в этом году. И у мужа на работе, и поездка во Францию, и МГИМО. Всё хорошо!

2

Никиту следовало избегать, сейчас, завтра и в будущем. Илона отдавала себе отчёт в том, что она ещё не совсем одолела притяжение, которое испытывала к нему. Она ощутила это накануне. Ведь с самого начала занятий она намеренно нигде ни с кем не появлялась, ни в «Молодёжном», ни в Крылатском, ни у Серёги, ни у Анжелки с Павликом. С подругой она вообще почти полностью свела общение на нет. Не поссорилась, а просто замкнулась, боялась не выдержать и расплакаться. Анжела названивала и в сентябре, но Илона не поддерживала разговор, отвечала односложно: «да», «нет», и на предложение посидеть где-нибудь отвечала – времени не хватает. Она не преувеличивала, всё съедала учёба. Илона и бывала-то только в институте, где аккуратно высиживала все лекции, от звонка до звонка, потом немало времени проводила в библиотеке. В общем, ей нравилось учиться в МГИМО. Предметы интересные, и никакой физики с химией. Никакой алгебры с геометрией и тригонометрией. Любимые ей, не любимые, нет, но предпочитаемые гуманитарные науки, оказывается, будущие специалисты по внешней политике должны постичь столько всего! И историю дипломатии, и теорию, и международные отношения и про разные страны.