Любовь нужна всем

Илона признавалась себе, что временами, в отличие от школы, её даже увлекали новые науки! И португальский, какой красивый язык, правда, они слишком злоупотребляют «ш» и «ж», ну прям как поляки почти. Но сколько музыки в нём, сколько мелодичности! Ей-Богу, куда красивей английского, который Илона, по большому счёту, никогда не любила. Ну надо и надо. Школа-то английская. А тут: Eu falo portugues. (я говорю по-португальски) A lingua portuguesa 'e bela (португальский язык красивый). Uma verdadeira amiga russa (настоящая русская подруга). И повторить – эу фалу португеш. А лингва португеза э бэла. Ума вердадэйра амига хуса. И неизбежный соединительный союз «и», хоть и пишется «е», но читается не как дурацкое «энд», зачем столько звуков для такого короткого слова? А вполне как русское «и». Но всему своё время. Наукам и языкам иностранным тоже. Заучиваться тоже неправильно. Часов в шесть, закончив работу в читальном зале, спускалась в гардероб, оттуда, не торопясь (Куда и к кому ей спешить? Разве что к Руфине?), на автобус. К счастью, маршрут прямой, но долгий: минут сорок – сорок пять в толкотне, не сесть, а если и освободится место, то его не займёшь, ведь обязательно какая-нибудь разъевшаяся бабища пнёт локтём и потребует уступить, чтобы возложить свой жирный зад на продавленное такими как она сиденье, да ещё выдаст что-нибудь вроде: «Молодёжь нынче пошла!» Кабы не толкали плечами и локтями, не пинали ногами, Илона и сама бы с удовольствием постояла, и так целый день сидишь. Кто спорит, пожилым уступать надо, многие с работы едут, отстояв восемь часов на заводе, так не пинались бы тогда! Вот в парижском автобусе даже извините сказали, когда она, не ей, а она наступила в толкотне кому-то на ногу.

И с автобусной остановки Илона быстрым шагом чешет к дому, нигде не задерживается, ни у киоска с мороженым, ни на скамейке у клумбы с последними фиолетовыми цветочками ушедшего лета. Нигде. Домой, к Руфине, маме крикнуть «Я пришла!» через распахнутую дверь комнаты. И к себе, в свой мир, отрешиться от истории и теории дипломатии, политической географии. Хватит, теперь только своё. Оставался лишь вечер, науки побоку, даже португальский. До утра, вечер – себе, вечер – свободе. Порой забегала в комнату мама со своими вечными расспросами, что да как, в институте всё ли в порядке. Илона старалась не раздражаться, поглаживая кошку, отвечала размеренно и подробно. Мать, позвав ужинать, уходила довольная. И за едой следовало поддерживать разговор, но он обычно не клеился. У каждого свои проблемы, свои головные боли: у мамы – новости и магазины, у папы – работа, у Илоны… У неё немного проблем, по большому счёту одна, но зато какая!

Две недели занятий ей удавался такой график. Правда, мать замечала, что с дочерью какие-то нелады, но относила всё за счёт трудностей начального этапа учёбы. Войдёт в ритм – будет легче, рассуждала Александра Евгеньевна. В общем, никто Илону не тревожил, никто, даже Анжелка нечасто появлялась на горизонте. Та сама не стремилась, ограничивалась звонками, чувствовала по ответам, что подруга не идёт на контакт, и не настаивала. Но вчера её перехватил Никита, прямо на главном выходе из института, на ступеньках подкараулил. И не увернуться. Вокруг люди, меньше всего Илона хотела скандала, тем более в альмаматер. Пришлось уступить и пройтись с ним. Предлагал завернуть куда-нибудь, поесть мороженого, выпить чая или кофе, и, хотя накрапывал мелкий дождик, Илона категорически отказалась. Никита вздохнул и принялся уговаривать Илону прямо на тротуаре, прогуливаясь по шумной улице Лобачевского. Он твердил об ошибке, уверял, что сам не врубается, как так получилось, случайно, мол, встретил одноклассницу. Убалтывать он умел, это Илона почувствовала и старалась не смотреть на него, боялась. Она уже падала во власть его чар. Поэтому только спросила:

– А у твоих родителей, на самом деле, дача есть?

Он понял, замялся, опустил глаза и признался:

– Нет, я…

Но Илона не дала закончить:

– А родители, наверное, лимитчики?

Он не смог соврать:

– Нет, то есть да, это давно они, но послушай.

– Да чего слушать? Нашёл глупую дуру из хорошей семьи, и вперёд. Думаешь, тесть на свадьбу «Жигули» подарит? – зло прошипела Илона. – Фиг тебе с маслом!

Она отвернулась и быстро зашагала в сторону. Быстрей, быстрей, прочь, прочь от него. Однако Никита не собирался так легко отпускать её. Он догнал и загородил ей дорогу.

– И что? Мне звать людей на помощь? – Илона, скривив губы от презрения, вызывающе смотрела ему прямо в глаза. – Или, может, кричать «караул», милиция?