Любовь очень зла

— Спокойно, — пробормотала себе под нос. — Если я до сих пор жива, значит в их планы не входит моя кончина. Сейчас я оденусь и осмотрю весь дом. Кто-то мог спрятаться в гараже вчера вечером… Но сначала я выпью кофе. Пусть не надеются запугать меня.

Я выпила кофе, потом подошла к окну и вот тогда увидела кровь.

Кухня размещалась как раз под гостиной и окна выходили на площадку, где лежал Виктор. Теперь на том самом месте виднелось что-то подозрительно красное.

Не помня себя, я выскочила из дома и бросилась туда. На декоративной плитке, которой вымощен двор, лежала красная тряпка, для верности прижатая камешком. Я грязно выругалась и в этот момент услышала, как к воротам подъехала машина, охрана сработала на редкость оперативно. Я сунула тряпку в карман и пошла объясняться с приехавшими сотрудниками. Не помню, что я им говорила, но дом они на всякий случай осмотрели и разумеется никого не нашли. Выходит тип, который устроил все это, как-то ухитрился выскользнуть из дома, пока я развлекалась с тряпкой. Выйти через ту же дверь, что и я, он не мог без того, чтоб остаться незамеченным, остальные двери и окна оказались запертыми. Но ведь как-то он вышел?

В крайней досаде я поднялась в спальную, чтобы переодеться, взгляд мой задержался на кровати. Розы не было. Ни на постели, ни на полу, ни вообще в комнате. Возможно ее прихватил кто-то из милиционеров, когда дом осматривали, но как-то в это не верилось.

Я пнула ногой дверь и пошла искать телефон. Жанна должно быть еще спала, голос недовольный и хриплый.

— Слушаю.

— Это я.

— А, привет. Уже на ногах? Машина придет…

— К черту машину, — перебила я. — Со мной кто-то шутки шутит.

— И я подробно поведала о сегодняшних событиях.

— Чудеса, — нараспев заметила Жанна. — Красная тряпка, говоришь? По-моему, это глупость несусветная. А не могла она там случайно оказаться? Принесло ветром или…

— Чушь. Ее там положили нарочно.

— Нарочно положили тряпку тебе под балкон?

— В первое мгновение я подумала, что это кровь… — Тут я сообразила, что Жанне неизвестно, что труп мужа я впервые увидела под этим самым балконом и прикусила язык. — Черт, еще эта роза… как-то она появилась, а потом…

— Исчезла, — подсказала подруга. — Ты б сейчас себя послушала: розы, тряпки, сороковой день кончины мужа… У тебя эту историю с руками оторвут в какой-нибудь паршивой газетенке, где обожают упырей и покойников. Женщине, только что похоронившей мужа, нечего делать в доме, вроде твоего, да еще в одиночестве. Хочешь, поживи у меня.

— Спасибо, — пробормотала я и отключилась.

Жанка права, все выглядит исключительно глупо. А вдруг мне в самом деле привиделось с перепугу? И ничего не было? Я сунула руку в карман, красная тряпка никуда не исчезла. Подошла к зеркалу. На щеке крохотная царапина. Меня можно сколько угодно выставлять дурой, но я привыкла верить своим глазам. Ладно, ребята, поиграем.

Поразмышляв, я пришла к выводу, что этих типов должно быть по меньшей мере двое. Кто-то с вечера был в доме и подбросил мне розу, выйти на улицу он не мог: сработает сигнализация.

Значит, его сообщник или сообщница в этот момент положили под балкон тряпку. Отчего ж тряпку, кровь выглядела бы гораздо впечатляюще… вот именно. Кровь — это уже намек на угрозу и милиции пришлось бы разбираться. Нет, ребята не дураки и все продумали. В первый момент я приняла тряпицу за кровь и здорово испугалась, при этом мой рассказ вызвал недоумение даже у близкой подруги, а в милиции меня бы вовсе сочли сумасшедшей. Кстати, не худо бы знать, откуда гражданам известно, где в ту ночь лежал мой супруг?

Я зло засмеялась и стала готовиться к предстоящему дню. Он выдался хлопотным и к вечеру, вернувшись из ресторана, где проходили поминки, я могла думать лишь об одном: скорее в ванную, а потом спать. Оттого появление родственника было воспринято мною с особым неудовольствием. На службе в церкви Владимир Павлович не присутствовал, на кладбище приехал отдельно и держался особняком, а в ресторане пробыл не более двадцати минут. Выпил рюмку водки, съел блин с медом, истово крестясь, точно балаганный скоморох, после этого предложил помянуть его «загубленного брата», при этом уставился на меня, гневно сверкая глазами опять же по-скоморошьи.

— Может ему что-нибудь подать на бедность, чтоб успокоился? — шепнула я Жанке.

— Перебьется, — фыркнула она.

Не произведя особого впечатления, Владимир Павлович из ресторана поспешно отбыл, а вот теперь решил объявиться у меня, правда предварительно испросив разрешения по телефону.

Тратить на него свое время не хотелось, но кое-какие догадки следовало проверить, оттого я и согласилась.

Жанна после моих рассказов решила ночевать у меня, узнав, что Владимир Павлович будет с минуты на минуту, нахмурилась.

— Будь с ним поосторожней, такие как он на многое способны.

Кстати, все эти тряпки и розы вполне в его духе.