Любовь по рецепту

Цвасхия замолчала и тенью скользнула к ближайшему монументу.

– Посмотрите на статуи. Лицо Рейнма было обезображено. Никто не знает, что именно с ним произошло, но даже после воскрешения он всегда носил маску.

Я подошла ближе, рассматривая статую. Высеченный из белоснежного мрамора мужчина казался живым... Он стоял на коленях, протягивая руки к каменным небесам. Его лицо скрывала маска, ослепительно белая, словно светящаяся изнутри. Она странно контрастировала с пустыми, безжизненными глазами, полными боли и вековой ненависти.

Глазами того, чья душа была чернее безлунной ночи, а раскаяние пустым... Одного взгляда на грешника хватило, чтобы понять – Рейнм вымаливал не прощение, а пощаду!

– Величайший Мастер был и величайшим лжецом, – зло выплюнула цвасхия, – остерегайтесь росы на паутине, не всматривайтесь в её глубину и не касайтесь здесь ничего, если не хотите заразиться его скверной.

Благоговение сменилось ужасом... теперь мы следовали за жрицей, тщательно обходя все статуи и каменные цветы. Мы шли прямиком к парящем храму, ступая по выжженной земле. Рейнм создал имитацию застывшей лавы. Каждая плитка напоминала о жуткой трагедии, уничтожившей половину Эльвессы.

Магия жрецов пробудила древний вулкан, его извержение стёрло с лица Играэльсы три эльфийских домена. Неужели, Рейнм приложил руку и к этому кошмару?

– Что же он совершил при жизни? – ужаснулась Эльза, рассматривая искорёженную статую. Чем ближе мы подходили к храму, тем отвратительнее становились статуи. Словно, исходящий от святилища свет обнажал гнилую душу Рейнма и зло, которое он пытался скрыть под белоснежной маской.

– Разрушил старый мир и породил Айшагиру, – цвасхия замерла, жестом приказав нам остановиться, – я расскажу вам. У нас есть пара минут, пока ваша аура привыкнет к магии храма.

Стоять в окружении кающихся грешников не хотелось... только сейчас я поняла слова Эльсанны. Творения Рейнма восхищают пока не узнаешь их историю или... не заглянешь в глаза самому Мастеру.

– Вэлькостра жил в другом мире и времени, – словно в трансе произнесла стражница, – нынешние маги неровня старым Мастерам. Они творили новые миры, а мы лишь живём на осколках их величия. Но глядя на статуи Рейнма я понимаю, почему Боги лишили Мечтателей истинной Силы.

Я хотела возразить, сказать, что не все настолько безумны, но...

– Ваше негодование можно понять, – продолжила цвасхия, – но и Рейнм не всегда был таким. Мастер столетиями использовал Дар, чтобы воплощать в жизнь сны и мечты. Создавал прекраснейшие храмы, дворцы и картины...

– Магия Мечтателей берёт дорогую цену за свои чудеса, – голос Тайши дрожал от боли и тоски, – вы никогда не поймёте истинной опасности такого могущества, пока не окажетесь на месте Рейнма.

– Его сгубила тёмная страсть и чувство вседозволенности, – с горечью прошептала Эльсанна, – мало кто знает, но у Рейнма была муза – Алория Велиссэ.

– Первая жрица Иллавэры?! – воскликнула я.

Мамочки... Это за её усыпальницу сейчас сражается тинтарская нечисть! Неужели, эти события связаны?

– Именно, – кивнула цвасхия, – Велиссэ была его музой, безумием и проклятьем. Он мог творить, только видя Алорию или слыша её голос. Вы ведь знаете, что чувства Мечтателей влияют на их силу?

Мы дружно кивнули. Наша Сила напрямую зависела от эмоционального состояния. При этом яркие эмоции могли как усилить магию, так и сделать намного слабее.

Страх и неуверенность были для нас фатальны, из-за них мы могли полностью утратить контроль над Даром. А внезапная вспышка гнева могла превратить простенькое осветительное заклинание в огненный шторм.

– Амбиции Рейнма со временем становились сильнее, его перестали восхищать собственные творения. Он хотел создать то, что поразит даже Богов и для этого ему нужна была Алория. Но...

Эльсанна вновь запнулась. Мы как раз подошли к ещё одной статуе. Нежной, ослепительно чувственной и солнечной.

Посреди океана из сапфирового мрамора стояла обнимающаяся пара. Худенькая девушка с искрящимися крыльями и высокий мужчина с аристократичным, но немного хищным лицом. В их каменных касаниях и взглядах было столько любви и жизни, что перехватывало дыхание.

– Алория* полюбила другого, – продолжила цвасхия, – её избранником стал император чёрных драконов Аргвар Сарвагора, лучший друг Рэйнма. Узнав об этом, Мастер пришёл в ярость и попытался приворожить жрицу с помощи магии Мечтателей...

– Но ведь это запрещено! – ужаснулась Беата.

– Верно, – вздохнула Эльсанна, – но Рейнм был слишком силён. Его магия смогла обойти запреты, только он не приворожил Алорию, а выжег ей душу, превратив в безвольную марионетку.

Бездна! Теперь я понимаю, почему Боги до сих пор не даровали архитектору прощения! Он заслужил вечные муки за свой поступок.

– Алория потеряла искру и перестала вдохновлять Мастера. Он начал стремительно терять Силу и судорожно искал способ повернуть время вспять. А Аргвар в это время пытался вернуть любимую.

– Дракон знал, кто именно превратил Велиссэ в куклу? – спросила Эльза.