Любовь под прикрытием

– Врач сказал, что можно расхаживаться. Укололи меня, как положено, – кивнул он. – Всё хорошо. Я же мужчина.

На сто процентов! Самый лучший! – хотелось мне сказать ему.

Показывая на томики, испещрённые закладками, я сообщила:

– Тут уже книги тебя дожидаются! И твои вещи. У тебя удивительная мама, на неё можно положиться!

– Да, – обрадовался Раф, осторожно присаживаясь в соседнее кресло перед столом. Взглянул на страницы, подумал немного, полистал туда-сюда, а затем, свежий и успокоенный, принялся щёлкать шифр, как орехи. – Смотри, это же номера страниц! А там, где указан только второй рубаят, значит, впереди ставим ноль. Логично? Логично! Получается 1430 1223 5670 2143.

– Похоже на счёт, – обрадовалась я. – Или на банковскую карточку!

– Думаю, она и есть.

С Εсениным мы провозились немного дольше. Там было не всё так просто: и цифры, и буквы, которые никак не хотели складываться в общую картину. Но Ρаф лишь подмигнул мне, не сдаваясь:

– Похоже на игру в «Эрудит», смотри! Складываем эти цифры и получаем что?

– Буквы…

– Α так? – он быстро расставил буквы в определённом порядке.

– Адрес, – поражённо проговорила я. – Лимассол, Кипр, Амантоунос стрит, 2, 3100.

Вот что значит выспался! И пришёл в себя. У него и взгляд был совсем другой,и прикосновение к дневнику, похоже, больше не жгло ему руки, будто он не поспал, а обновился и с перезагрузкой включилась новая, улучшенная версия Рафа.

– А это ещё один адрес, – подхватил он, легко набрасывая карандашом на чистом листе новые варианты слов. – И вот это… снова Хайям. Получается четыре цифры.

– Это пароль! От карточки! – воскликнула я. – Да ты гений!

Раф одарил меня улыбкой, но плечи расправил.

– Α вот это онлайн-банкинг: тут логин и ещё пароль, – сказал Раф, – вот и вся загадка. Теперь можно расслабиться, без подтверждения по мобильному не войти. Телефон Таши был разбит во время аварии, спецслужбы мне не дали восстановить симку. Я пытался. Да и какая разница, если всё это закрыто? За три года пустой счёт вполне могли заблокировать.

– Почему ты считаешь, что он пустой?

– Ты не знала Ташу, уж деньги на ветер она бы не пустила! А так ведь не уехала, осталась, даже если и планировала. Так что… я уверен, на счёте ничего нет. Зеро, – он даже показал пальцами пустой круг.

– Но если там всё же что-то осталось?

Раф покачал головой:

– Тогда пусть. Не хочу… А смысл? Такое наследство мне не нужно.

Похоже, он решительно собрался перестать жить прошлым. Его взгляд говорил о том же. Можно было радоваться, но мой внутренний голос продолжал настаивать,и я сказала:

– Смотри сам… Давай просто покажем нашу расшифровку моему папе. Тем более раз тебе всё равно. Возможно, там будет что-то ещё по этим адресам? Те, кто передал тебе этот дневник, явно не догадывались о ценности этих стихов.

– Не догадывались. Хотя, скорее всего, они и не планировали, что я прочту всю тетрадь, если тип в засаде целился мне в голову. Я подумал над этим и понял: ты была права – дневник был лишь крючком. И те кто его ставили, слишком хорошо знали меня, – удивительно спокойно сказал Раф, потом хмыкнул: – А вот твои боевые действия в их планы не входили…

– Восприму это как комплимент, – заулыбалась я.

– Это он и есть, – ответил Раф и махнул рукой, словно смахнул тень с плеч: – Отправляй!

Я набрала сообщение в What’s Up, чувствуя веками, кожей, сквозь одежду, что Раф смотрит на меня,и горячая волна закручивается в животе и бёдрах.

Пальцы то и дело попадали мимо нужных кнопочек, потому что в голову лезли мысли о другом. Я – глупая, ему же нельзя, он раненый! – твердила я себе, но всё равно пылала и хотела его до спазма в җивоте. Наконец, отправив сообщение папе, я подняла глаза. Раф и правда на меня смотрел. Жадно и ласково – не думала, что возможно так одновременно. Кровь прилила к моим щекам. Уак же это было приятно – просто сидеть в полуметре друг от друга и быть, молчать и слушать сердце. Раф протянул к моей щеке руку. В дверь постучали.

О, Боже! Даже в уединённом номере, в километрах от мегаполиса и бурной жизни нам не дают покоя!

– Открыто, – ответил за меня Раф.

– Тут конфеты и вещи, – отрапортавал свежелицый бугай, явно внучатый племянник Ильи Муромца с чемоданом вместо палицы. – Ой, а это комната Любви Алексеевны? Или я ошибся?

– Да, это комната моей жены. Оставьте вещи у порога, – сказал Раф так, словно попробовал вновь забытое словосочетание на вкус и понял, что оно ему нравится.

И мне совсем расхотелось ругать посыльного за то, что привёз необходимое не вчера, а лишь сегодня к вечеру. Какая, собственно, разница?

Юный бугай плюхнул чемодан и пару белых пакетов на ковролин и закрыл за собой дверь.

Раф посмотрел на меня вопрошающе:

– Любаш, ты не против, что я так сказал?

Я с улыбкой покачала головой. Раф привстал, невольно морщась, коснулся моей кисти, поднёс её к губам, глядя в мои глаза и заставляя трепетать.

– Возможно, я слишком тороплюсь. Ты скажи, я пойму. И в таком затрапезном виде, как у меня, не принято говорить о высоком…