Любовь под зонтом

— Боится не понравиться тебе, да шо сыночка отберёшь, наверное. — Бабуля шумно отпила из чашки. — Если уже палки в колёса не вставляет, то считай, шо поладили. Да и Димка твой, хоть с виду балагур, да только нраву крутого, сразу чувствуется. Думаю, даже если бы ты ей не по нраву пришлася, она и виду не показала бы, шоб его не гневить.

— Надеюсь, всё–таки я ей понравилась. Хотя про нрав — это ты права, он такой и есть.

Парень с крутым нравом беспомощно лежал на полу перед телевизором со связанными руками и ногами — близнецы играли в индейцев. Довольный Иван Иванович усмехался в усы и делал погромче новости, якобы и не глядя в их сторону, да только наблюдал внимательно.

Димка стоически выносил все издевательства мелюзги, ещё и подыгрывал — подсказывал, как разложить открытки под ним, чтобы больше было похоже на костёр. Параллельно рассказывал про индейцев Майя и то, что людей в повседневной жизни они не ели, хоть и существовал ритуальный каннибализм.

— Эрудиция у тебя на высоте, — похвалила Настя, стоя в дверях. Они уже закончили секретничать в кухне, и бабуля умчалась во двор хлопотать по хозяйству, отправив внучку проконтролировать подозрительное затишье там, где должен стоять ор или вой.

— А то. — Будущий ужин кровожадных индейцев озорно подмигнул.

— Так, мелкотня, топайте во двор, помогите бабуле, — скомандовала Настя и, заметив выражение протеста на одинаковых физиономиях, добавила сурово: — Живо!

— А мне можно ещё полежать или тоже идти спину гнуть? — до того просительным голосочком спросил Иван Иванович, что Настя посмотрела с укоризной, мол, не делай из родной внученьки изверга и тирана, сделай милость.

Бедному Диме даже не сразу удалось перевести на русский и сообразить, о чём идёт речь, дед говорил не особо быстро, но ужасно непонятно, абракадабра сливалась в что–то вроде «можна–йще–полэжаты–чи–тожа–йты–спыну–гнуты», притом без пробелов, одним словом.

— Так уж и быть, дедуля, лежи отдыхай, — милостиво разрешила диктаторша–внучка. — А мы пойдём к реке сходим, ладушки? Или тебе наша помощь нужна будет?

— Та яка з вас помощь? — отмахнулся Иван Иванович. — Чешите. На сегодня даю вам отдых. Но завтра к мартену!

Уже на улице Димка не удержался:

— Вот откуда у тебя та допотопная фразочка про мартен! А ещё меня подкалывала, какой я, видите ли, необразованный. Я просто современный.

— Ага, ага, — не стала спорить Настя, но посмотрела лукаво, чтобы Дима ни на миг не подумал, будто она приняла его оправдания.

— Жарюка страшная здесь. Ты не против, если я футболку сниму и так пойду? — спросил парень.

— А чего я должна быть против? — удивилась Настя. — Снимай, конечно. Здесь вечно пекло дикое, но я после Таиланда в кои–то веки спокойно его переношу. Ну, более–менее, по крайней мере.

— Ну мало ли, вдруг здесь не принято. Или девки на меня засматриваться будут, раздражая тебя, — пошутил Димка.

— Шутишь? Меня здесь все девки с детства боятся. Не забывай, кто меня воспитывал. — Настя подмигнула и коротко хохотнула. — Деревенские, конечно, бойкие, да только самбо не обученные.

Заливистый смех парочки наполнил пустынную улицу. Зной стоял одуряющий, и большинство местных жителей или отдыхали, или занимались домашними делами, не выходя под палящие лучи яркого солнышка. Даже домашняя птица, и та пряталась в тени деревьев и не кудахтала, не крякала, пережидала жару.

Деревенька была небольшая, домов на сто, но длиннющая, так как дома эти шли в один ряд. Через дорогу, напротив дворов, простирались бескрайние поля, за домами — километровые огороды. Молодым людям предстояло дойти до конца улицы, пройти сквозь посадку, а там уже до реки два шага.

— На самом деле вот мы с тобой идём сейчас и вроде никого кругом, а за нами наблюдают, — вдруг выдала Настя, и Дима удивлённо на неё посмотрел. — Сюда редко кто приезжает, поэтому мы с тобой — новость номер один. Ну, у детей, конечно, это близнецы. Их здесь любят.

— Их невозможно не любить, — заметил Димка с улыбкой. Маленькие чертята внешне походили на ангелочков, со своими круглыми, вечно румяными щеками и невинными зелёными глазами в обрамлении тёмных ресниц. За безумное обаяние им можно было простить любое поведение. И они это прекрасно понимали. И пользовались вовсю, без зазрения совести.

— Иногда они невыносимы, — не согласилась сестра чертят–ангелочков. У неё давным–давно выработался стойкий иммунитет, позволяющий куда более трезво оценивать поступки братцев–кроликов.

— Слушай, а это ведь и у нас могут быть близнецы, да? — вдруг пришло в голову Димке. — Вот это прикольно! А ведь может быть сразу мальчик и девочка, да?

— Не знаю про мальчика и девочку, у нас только мальчики по женской линии. У бабули моей братья–близнецы есть, но у неё–то только мама одна и всё. То есть через поколение они, выходит. Но вообще шанс есть, да. Там вроде бы ген какой–то передаётся у женщин. Если честно, подзабыла уже. Но честно тебе скажу, близнецы — это жесть. Лично я бы не хотела.

— Почему? Это ведь так прикольно! — воодушевлённо вещал Димка. — Один раз отходила карапузенькой и сразу два пацана. Ну круто же!