Любовь с первого взгляда

– О боже мой, – прошептала она.

Уилл опустил руку и расплылся в широкой мальчишеской улыбке, а в Норе словно мобилизовалась каждая клеточка тела, создав маленькую армию из «Люблю тебя», вот-вот готовую пуститься в бой. Не успела она заговорить, как Уилл крикнул снова.

– Я стоял здесь, – сказал он, и тут она поняла, что рядом с ним что-то есть… тонкий ярко-зеленый саженец по плечи, с обернутым брезентом основанием.

– Дерево было побольше, конечно же.

Она прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Да, верно, – сказал он. – Ты смеялась, но более открыто. Потому что не знала, что я стою внизу. Ты сказала: «Эй», – а потом засмеялась, и мое сердце уже не могло биться по-прежнему. Я навсегда запомнил это.

Она уронила руку, смех затих, а сердце ее зашлось в бешеном галопе.

– Сначала я подумал, ты кричишь на меня, потому что заметила, что я здесь. Но ты кричала на белок, и я… – Он сделал пару шагов вперед от деревца. – …Я думал, что ответить, хоть что-нибудь, правда. Меня сковало волнение.

«Что-нибудь, – подумала она. – Ты мог бы сказать что угодно, и мне бы понравилось. Только бы слушать и слушать».

– Почти придумал, но тут ты начала кидаться помидорами с балкона. Первый попал сюда. – Он приложил руку к густым кудрям на макушке. – Если хочешь, можешь снова кинуть в меня одним из тех, что попали на балкон.

Она замотала головой, не в силах что-либо сказать – то ли плача, то ли смеясь, скованная волнением, как и Уилл много лет назад.

Он кивнул, убрал руку с волос и сложил козырьком; даже с такой высоты она видела, что в его рассказе вот-вот случится перелом. Он посмотрел на нее, словно собирал все свое мужество в кулак, и Нора положила руки на сердце, потому что только им внимала его словам, только в нем жили теперь все ее несказанные слова.

Показалось, он сделал глубокий вздох, а затем сказал:

– Я подобрал их, все те помидоры.

Он взял контейнер с помидорами, сложив ладони чашечкой, и поднял.

– Вот так, – сказал он, прошел по двору и встал рядом с балконом Донни – его балконом.

Нора тоже подвинулась и выглянула за перила.

– Я встал прямо сюда, чтобы быть ближе, чтобы рассмотреть тебя получше. Я хотел сказать: «Эй, ты, кажется, что-то уронила?»

Внизу раздался звук двери, незнакомый голос произнес:

– Нельзя ли потише?

Уилл повернулся к собственному балкону.

– Еще минуту, – ответил он ровным, несгибаемо серьезным голосом, от которого сердце замирало не меньше, чем от всей этой сцены.

– Я днем сплю, поэтому…

– Я тебе квартиру сдаю, – сказал Уилл, и Норе показалось, что где-то внизу раздался смех Бенни.

Уилл посмотрел на Нору.

– Забавно, что он помешал, – сказал он, улыбаясь с легкой грустью, и стало ясно, что смешно не будет.

– Итак, я собирался сказать: «Эй, ты, кажется, что-то уронила?» Знаю, раньше я этого не говорил, думаю, сейчас я должен это сделать.

– Хорошо, – ответила она, надеясь, что он слышит ее, что не переборщила с мягкостью в голосе.

– Я услышал разговор мамы с Донни и так узнал, что отец болен. И что мать хочет оставить меня здесь…

– Уилл, – сказала она в шоке от этого признания… прямо здесь, перед соседями. – Тебе необязательно…

– Я не против, если они узнают. – Он замолк, опустил голову и посмотрел на балкон Мэриан и Эмили. – Прошлым вечером Нора рассказала мне, как вы все оказались здесь. Я понимаю, почему этот дом значит для вас так много, так что и вы можете узнать, почему и для меня он имеет значение.

Норе показалось, она слышала и голос миссис Салас, но не разобрала слов. А Уилл, видимо, понял, потому что загадочно улыбнулся, прежде чем взглянуть на Нору.

– А еще так я понял, что Донни думал о моей маме, папе и обо мне. Безрассудные, взбалмошные, эгоисты. Так он назвал нас. Словно мы все одного поля ягоды.

– Уилл, – повторила она. Слезы капали у нее с подбородка. Она смахнула их. – Давай я спущусь. Подожди чуть-чуть, я спущусь.

– Еще рано.

Она кивнула и вцепилась в перила балкона, чтобы не рвануть с места.

– Думаю, дело в том, что Донни был прав. Я был взбалмошным подростком. Все-таки я влюбился в девушку с балкона, просто услышав ее смех.

А вот это точно была миссис Салас и ее громкий ошарашенный вздох.

– Думаю, если бы я остался тогда у Донни, то вел бы себя с тобой так же эгоистично. Я бы превратил твою жизнь в хаос.

– Не говори так, – сказала она, хотя сложно было представить, как все повернулось бы на самом деле. Агрессивный, одинокий и эмоциональный Уилл – робкая, незрелая и неопытная Нора. Да, это был бы хаос.

– А в тот день я уехал отсюда и постарался стать другим, более сосредоточенным, серьезным и более ответственным. И думал, что неплохо справляюсь сам по себе, но в действительности все это время мне не хватало тебя. Я говорю это потому, что шестнадцать лет спустя оказался здесь, увидел тебя на балконе и поразился тому, что совершенно не изменился.

– Нора! – позвала миссис Салас откуда-то снизу. Уилл потупил взгляд и улыбнулся. Нора догадалась, что миссис Салас, должно быть, на балконе с Мэриан и Эмили. – Это так прекрасно! Прости, но я должна была сказать!

Нора кивнула, хотя женщина ее не видела: она смотрела на Уилла.