Любовь с привкусом проклятья

– Надо подготовиться. – Сан Венте что-то поискал в моем лице, но так и не найдя, кивнул: – Спасибо за покорность. – И вышел из зала, лишь напоследок приказав: – Фил, быстро за мной!

Я осталась сидеть в кресле. Гордо и спокойно, как и подобает истинной Шейо.

Виталлески осталась стоять рядом, и с каждой минутой наше молчание становилось все более гнетущим. В какой-то момент мне показалось, что не выдержу и первой подам голос, но разум взял верх, вынуждая стиснуть зубы и сверлить княгиню мрачным взглядом. Это ей должно быть неуютно, а не мне. Должна же быть у нее совесть?!

– Странное дело, – наконец сказала женщина.

А я настолько сосредоточилась на собственных мыслях, что не сразу поняла, откуда идет звук, и только проморгавшись, обнаружила шевелящиеся губы у Виталлески.

– Ты даже ничего не спросишь? – поинтересовалась она, смотря с каким-то странным интересом. – Совсем ничего?

– А стоит?

– Все зависит от того, что тебя интересует. – Виталлески прошлась по залу от одного угла к другому, давая время на размышления.

Но задавать вопросы не хотелось. К чему? Плавая между ложью и правдой, тяжело адекватно воспринимать информацию.

– Молчишь…

– Молчу. – Я опять вздернула подбородок и откинулась на спинку стула. – Молчание иногда ценнее всяких слов.

– Не доверяешь. Значит, не глупа. – Она дошла до камня и села на самый его кончик. – Грег сожалеет о том, что вновь попрал твое доверие.

– Он сам так сказал?

– Это понятно без всяких слов. Ты почему-то важна ему.

– Еще бы, – усмехнулась я. – Ведь именно поэтому он женился. Мы все важны ему! Шейо, Кляйн, Вайнон, Деграй… Не знаю, правда, почему, но очень важны. Он так настойчиво заманивал нас в свои сети, что сомнений в ценности не оставляет.

– Ты забыла еще малышку Мирию Уилли.

– Ей всего шесть лет.

– Почти семь. Через неделю исполнится семь, – мягко улыбнулась Виталлески. – Но она так же входит в ваш солнечный квинтет.

– Ах да, проклятое солнце… Неужели в ваших душах столько мрака, что кровь солнечной девочки на вес золота? – Я сказала наугад и совершенно не ожидала, что княгиня вздрогнет.

– Если бы все решалось золотом, – прошептала она. – Думаешь, не пытались? Но нет… Деньгами тут не помочь.

– Только душами? А совесть после этого не гложет?

– Что бы ты понимала, – горько хмыкнула Виталлески и на мгновенье потеряла все свое очарование. Ее лицо исказилось, будто от боли, голова затряслась, а из глаз пропало какое-либо осмысленное выражение. – Смотри, глупая девочка, смотри и радуйся, что тебя такое никогда не постигнет.

Она прикрыла лицо руками и с силой потерла щеки и лоб. И тут же на моих глазах от ее нижней губы до виска простерлись два отвратительных шрама, враз перечеркивающие всю красоту.

– Видишь? Ты видишь?! По одному за каждые два года. – Виталлески скривилась, совсем как сан Венте, и покачала головой. – Плата за сестринскую любовь.

– О боги… – Я с ужасом смотрела на прекрасную женщину, которая сейчас выглядела далеко не так величаво, и не могла поверить собственным глазам. – Что это?

– То, что не снимается деньгами.

– Проклятье?

– Оно самое. – Княгиня провела пальцем по одному из шрамов, совсем как это делал ее брат. – Чарующее зрелище, правда? Грег перепробовал множество способов, но ничего не помогало, и тогда он обратился к матери-магии… «Лишь когда солнце захочет стать тьмой, все завершится само собой», – словно вспоминая чьи-то слова, процитировала Виталлески. – Ты носительница солнечной крови, девочка, моя последняя надежда.

Я покачала головой.

– Это немыслимо… Вы уверены? Совершенно непонятно, что значит «захочет стать тьмой», но в любом случае можно было просто попросить, я бы… я бы и так…

– Согласилась?

– Возможно.

Княгиня прикрыла глаза.

– Грег посчитал, что так будет правильнее.

– Но почему?!

– Сама догадаешься.

Виталлески замолчала, и в то же мгновенье в зал вошли сан Венте с Филином. Одетые в ритуальные плащи, они выглядели грозно и внушительно.

– Эрина, подойди, – велел сан Венте и тут же добавил: – Пожалуйста. У нас мало времени.

– А если откажусь? – сощурилась я, прекрасно понимая, что сделаю все, что он велит.

– Брачные клятвы не допускают отказа, – подтвердил мои мысли мужчина.

Я встала. Филин указал на требуемое ритуалом место и протянул серебряный браслет со знаком Шейо.

– Пожалуйста, наденьте, миледи.

– Я же его потеряла…

– А я нашел. – Сан Венте подождал, пока полоска с черным солнцем закрепилась на запястье, и кивнул чародею: – Все, начинаем. Милада, приготовься.

Виталлески легла на камень и закрыла глаза.

Как только зазвучали первые слова, я сразу поняла, почему до свадьбы никто не говорил о проклятье – ритуал оказался по-настоящему зловещим. Темные обряды в нашем королевстве запрещены под страхом смертной казни, и сан Венте сейчас подводил меня под виселицу. Впрочем, и себя тоже.