Любовь сквозь пиксели

– Дарьяна! – Кирилл бросается за мной следом, и я крепче сжимаю зубы.

Прилипала. Настолько задело мое равнодушие? Хочет выбить симпатию, чтобы потешить эго?

– Я ведь говорила тебе, что мое сердце занято!

Иду дальше, не оборачиваясь и не сбавляя шаг. Но землю точно выбивают из-под ног, когда Кирилл называет меня другим именем:

– Опал!

Туман застилает мысли. Единственное, что остается в этой дурманящей дымке четким и звонким, – это мой ник. Он повторяется в мыслях снова и снова, пока пытаюсь сравнить голоса Кирилла и Оникса.

Нет. Не он.

– Ты же узнала меня. – Кирилл медленно приближается ко мне и встает лицом к лицу. – Правда?

Что происходит?

Морщусь, будто от боли, и качаю головой.

Кирилл мягко улыбается. Карие глаза в свете коридорных бра кажутся медовыми, а светлые волосы по цвету напоминают золотой песок на пляже. Кирилл с его доброй улыбкой похож на солнце, которое не опаляет, но греет. Правда, мне под его лучами места нет.

– Это не ты, – отрезаю я и отступаю на шаг. Не позволяю ладони Кирилла скользнуть по моей щеке.

Он опускает руку, но тень огорчения ни на миг не касается его лица. Наоборот, Кирилл кажется довольным, будто заранее знал, что так будет.

– Ты столько недель играла со мной, а теперь говоришь, что Оникс – это не я?

Эти слова – как удар под ребра. Не могу дышать и застываю на несколько мгновений, пораженно глядя на Кирилла. Он же кажется довольным, несмотря на то что я категорически отказываюсь признавать в нем своего товарища. Своего возлюбленного.

Не может быть.

Сколько ни пытаюсь наложить образ Оникса на Кирилла, ничего не выходит. Они ведь совершенно разные! И что самое главное…

– У тебя другой голос.

Он разражается смехом, от которого мне становится неловко, будто сказала какую-то глупость. Отступаю к стене, потому что в узком коридоре больше деваться особо некуда.

Дверь открывается, и мимо нас проходит парочка моих одноклассников. Замечаю их внимательные взгляды и то, как они обмениваются несколькими фразами, обернувшись на нас. Вспоминаю, как Катя сказала о том, что меня и Кирилла считают парочкой, и тяжело сглатываю.

– Голос можно подделать, – разводит руками Кирилл, когда в коридоре снова становится пусто. – Есть уйма программ.

Задумываюсь над его словами, в которых есть здравый смысл. Но что-то во мне отторгает теорию, будто Кирилл может быть Ониксом. Не верю… Пока он вдруг не произносит:

– Вот так, судьба бывает жестока. – Он горько усмехается. – Ты сжигаешь ради девушки гильдии, таскаешься с ней по пустыням, а она отвергает тебя, когда не находит под челкой рогов.

Он запускает пятерню в короткую светлую челку и дает мне время переварить его слова. Улыбается, наблюдая, как широко распахиваются мои глаза.

– Зачем? – только и выдыхаю я, потому что в голове сейчас сплошной бардак. Все мысли будто вытряхнули из ящичков, где те аккуратно хранились, и хорошенько перемешали.

Кирилл медленно приближается ко мне. Каждый шаг – вопрос: могу ли? Молчу. Не отстраняюсь. Даже позволяю взять ему мою руку и внимательно прислушиваюсь к собственному телу. Жду какого-то импульса, знака… Но испытываю только тепло там, где мои пальцы сплетаются с пальцами Кирилла.

– Пойдем со мной.

И я иду, послушно переставляя ноги. Не спрашиваю, куда и зачем, потому что понимаю – нам нужно поговорить в тихом месте. Слишком многое мы должны обсудить.

И вот когда мы почти покидаем коридор через один проход, дверь во втором позади нас открывается.

– Куда вы? – слышу голос Мирона, и внутри будто лопается стеклянный шар.

Неужели я все-таки ждала, что Ониксом, вопреки всему, окажется он?..

Ловлю его взгляд, но не знаю, что сказать, как поступить. Поджимаю губы, а в следующий миг Кирилл прячет меня за спину.

– Отдыхай, Лукашов, – весело советует он, – и не мешай влюбленным общаться.

А затем выводит меня из коридора и тянет вверх по лестнице к гостевым комнатам. Мирон торопится за нами, и я не понимаю, что происходит.

– Что-то случилось? – спрашиваю у Мирона, когда он догоняет нас на втором этаже.

Чувствую, как в плечи впиваются пальцы Кирилла, но не свожу глаз с растерянного Мирона. Он одаривает Кирилла грозным взглядом, но, когда смотрит на меня, в его глазах испаряется вся тьма.

– Он заставил тебя? – спрашивает Мирон.

Его ладони спрятаны в карманы черного худи, и я почему-то точно уверена, что Мирон сжимает их в кулаки.

– Нет. Я сама пошла. А в чем дело?

– Да, – жестко чеканит Кирилл. – В чем дело, Лукашов?

Взгляд зеленых глаз сползает с моего лица к плечам, где лежат руки Кирилла. Всего на миг на лицо Мирона набегает тень, и мне даже думается, что это лишь привиделось. Всего один взмах ресниц – и Мирон снова выглядит так, как прежде. Улыбается и говорит:

– Просто я помню, что Дарьяна сказала нам в коридоре на физре. Ее сердце занято, забыл?

– Не забыл, – с пугающим спокойствием отзывается Кирилл и вдруг обнимает меня за плечи. Будто без слов говорит, что я принадлежу ему.

Это настолько неожиданно, что я теряюсь. Замираю и не могу шелохнуться секунд пять, которых Мирону хватает, чтобы сложить два и два.