Любовь со вкусом шоколада

Девушка сверкнула на него глазами и рискнула попробовать салат – результат был тем же. Но после четвёртого или пятого по счёту бокала Алла с Элиной как-то постепенно расслабились. Еда, конечно, так и осталась чересчур острой, но это теперь вызывало не удивление или досаду, а весёлый смех. Мать и дочь словно играли в огнедышащих драконов, открывая рты и выдыхая в воздух раскалённый жар, а затем активно запивали его вином.

– Милый, – махнула Алла Вадимовна официанту, – принеси нам ещё бутылочку.

– Алл, – Анна Георгиевна осторожно сжала её руку, – может, не стоит так налегать на вино? Вы уже две выпили?

– Тебе жалко, что ли? – с пьяной обидой в голосе произнесла Алла Вадимовна, капризно выпячивая губы.

– Нет, конечно, но я тебя такой никогда не видела… – мать растерянно взглянула на Макса, а он в ответ пожал плечами. Мол, я сам в шоке, с чего они так себя ведут.

Праздничный ужин как-то незаметно приобрёл театрально-оперный оттенок. Аллу с Элиной потянуло петь. Анна Георгиевна чувствовала себя неловко. И в первую очередь перед сыном, которого она вытянула из дома. Мать так виновато и смущённо смотрела на Макса, что он почувствовал себя негодяем.

Посетители ресторана, посмеиваясь, наблюдали за ними, кто-то достал мобильный телефон и начал снимать видео.

– Принесите счёт, – потребовал Никитин у проходившего мимо официанта. И тут же велел матери: – Веди их к машине, я расплачусь.

– Девочки, праздник окончен, поехали домой, – Анна Георгиевна поднялась со стула.

– Как? Ещё ведь так рано? – закапризничала Элина.

– Давайте ещё здесь побудем, давно так душевно не сидели, – как и дочь, Алла осталась сидеть на месте.

– Дома продолжите свой праздник, алкоголички, – Анна Георгиевна злилась на этих двух пьянчужек, испортивших ей первый вечер с сыном, но ни подруга, ни её дочь совершенно не уловили грозных ноток в её голосе.

– Ой, кто-то с горочки спустился… – затянула Алла Вадимовна красивым звучным голосом, её дочь подхватила, правда, схватывая лишь окончания слов.

– Ну всё, с меня хватит! – Анна Георгиевна решительно подхватила подругу под руку и резким движением сдёрнула со стула. Алла покачнулась, но устояла на ногах.

Максу очень хотелось смеяться, но он понимал, что сейчас с матерью лучше не шутить, а то влетит и ему.

– Я одна обеих не утащу, – сказала она сыну и потащила Аллу Вадимовну к выходу. Подруга пыталась сопротивляться и продолжала громко петь.

Никитин оставил на столе щедрые чаевые и предложил руку Элине.

– Идём, алкоголичка, – в отличие от своей матери, девушка с радостью потянулась к нему и позволила повести себя к выходу. Она молча прижималась к Максу с блаженным выражением на лице.

– На нём защитна гимнастёрка, она с ума меня сведёт… – неслось с парковки.

35

Впервые за много лет мне не хотелось ехать на работу. Ещё недавно я бы даже не могла представить подобного, но с появлением мажора всё перевернулось с ног на голову.

Сегодня я надела строгий деловой костюм с юбкой чуть ниже колена, туфли на высоком каблуке, а волосы заколола на затылке шпильками – хотелось выглядеть, прежде всего, профессионалом в глазах Никитина. Но, если уж совсем честно, я знала, как сексуально смотрится на мне этот наряд. Пусть мажор сломает глаза, весь день сравнивая меня со своей невестой.

Невеста… Это слово заставляло меня кривиться. Даже внутренний голос произносил его с противной интонацией, корча при этом рожицы.

Я подъехала к шлагбауму, который, сколько себя помню, всегда находился в поднятом положении, а сегодня вдруг оказался закрыт.

Что происходит?

Я посигналила. Из вечно пустовавшей будки вдруг вышел охранник. Самый настоящий охранник – высокий широкоплечий, с аккуратной бородкой, в голубой с чёрным форме и с папкой в руках.

– Фамилия и должность? – спросил он низким грубоватым голосом.

Почему-то прозвучало это почти как «кошелёк или жизнь», и в данном случае кошелёк я бы отдала ему без лишних напоминаний. Я оторопело пялилась на это чудо охранной промышленности, забыв даже, что нужно открыть окно. Пока он не постучал в стекло колпачком ручки и не повторил:

– Фамилия и должность? – проявляя при этом ангельское терпение.

И до меня вдруг дошло, что мажор говорил о настоящей охране, которая должна появиться у нас, начиная с пятницы.

Сегодня ж пятница? Вот она и появилась. Настоящая охрана.

Мужчина снова постучал по стеклу, и я наконец отмерла. Открыла окно и назвалась:

– Шикова Виктория Владимировна, управляющая фабрикой.

Охранник сделал пометку в своей папке и неожиданно… улыбнулся:

– Доброе утро, Виктория Владимировна.

– Доброе, – по-прежнему оторопело пялясь на него, согласилась я.

– Проезжайте, – он нажал на пульт, и шлагбаум поднялся вверх, освобождая мне проезд.

Ух ты! Почему-то в голове осталась только эта мысль.

Я припарковала свой «фордик» во внутреннем дворе. Внедорожник мажора уже занимал своё обычное место – почти у самого входа. А рядом с ним – незнакомый мне автомобиль с московскими номерами, такой же чёрный и габаритный, как и машина босса.