Любовь тебя настигнет

Она и в самом деле была в ярости. Хорошо. Пока будет на него злиться, она не втянет его в один из этих миленьких разговорчиков, которые, как он притворялся, ему совершенно не нравились. Панда опустил руку на столешницу. Ее волосы были настолько черными, что казались неживыми, отвратительные фиолетовые дреды смотрелись нелепо, и густо накрашенные ресницы напоминали гусениц, покрытых колючками. На одной брови красовалось серебряное кольцо, в ноздре — еще одно. Он надеялся, что и то и другое — фальшивка. А нанести отвратительную коричневую помаду на эти нежные губы было вообще преступлением против человечества. Но татуировки беспокоили его больше всего. Эту длинную изящную шею не должны душить никакие огнедышащие драконы, а шипы на предплечье вообще вызывали отвращение, хотя, к счастью, несколько капель крови уже начали облезать.

— Ты действительно хочешь травить организм пестицидами и химическими веществами? — спросил он.

— Да! — Она ткнула пальцем на дверцу буфета. — И отдай мне ключ.

— Ни за что. Она запугает тебя, и ты его ей отдашь.

— Я могу поспорить с Темпл Реншоу.

Он мог быть первоклассным мерзавцем, когда хотел, как, например, сейчас, когда пропала его керамическая свинья и эти кожаные завязки скрутились на ее голых плечах.

— Ты даже с Тедом Бодином поспорить не могла. А он милейший парень, правда?

Ей не хватало опыта в общении с мерзавцами. Она задрала подбородок, выставила вперед маленькую челюсть, но под бахвальством он разглядел переживания, от которых она до сих пор не могла избавиться.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что я не могла поспорить с ним?

Именно так и начинались личные разговоры, которых он с ней вести не собирался, но теперь отступать было некуда.

— Нежелание выходить замуж посетило тебя не в день свадьбы. Ты знала: что-то не так, но у тебя не хватало духу сказать ему об этом.

— Я не знала, что что-то не так! — воскликнула она.

— Что бы ни помогало тебе просыпаться по утрам…

— Уж точно не яичница с беконом!

Он ехидно посмотрел на нее, но это оказалось не очень эффективно, потому что он не мог отвести глаз от этих маленьких кожаных завязочек. Стоит лишь потянуть…

— Я требую вернуть мою еду, — заявила она.

— Она в помойке. — Панда притворился, будто изучает сломанную ручку ящика, потом отошел от стола. — Я открою буфет, когда захочешь. Только не ешь свою гадость в присутствии Темпл.

— Мою гадость? Это ты думаешь, будто хлопья «Фростед флейкс» — это антиоксиданты!

Она была права. Он кивнул на холодильник.

— Можешь брать оттуда все, что угодно. Два раза в неделю нам будут доставлять продукты. Фрукты и овощи привезут сегодня чуть позже.

— Я не хочу есть ее паршивую органическую еду. Я хочу свою собственную еду.

Он понимал ее чувства.

Наверху включилась беговая дорожка. Он не собирался задавать этот вопрос, но не удержался:

— Ты, случайно, нигде не припрятала свой хлеб?

— Припрятала! Свежую булочку с корицей и изюмом, там, где ты ее не найдешь, — парировала она. — Ты бы отъел себе руки по локоть. Хотя подожди. Нельзя. Это же не органический продукт.

Она протопала на улицу и захлопнула за собой дверь.

Она солгала насчет хлеба. И дверью она не хлопала, с тех пор как ей исполнилось четырнадцать. И то и другое ей очень понравилось.

К несчастью, она не захватила с собой большой желтый блокнот, а ведь поклялась себе, что сегодня напишет что-нибудь стоящее. Она не собиралась возвращаться через кухню, поэтому обогнула дом и зашла в него через веранду, которая примыкала к ее спальне. Она не стала закрывать раздвижные двери, чтобы комната проветрилась. Ей помешала вновь установленная сетка от насекомых. Она надавила на нее и вошла внутрь.

Панда уже был там.

— Я хочу вернуть себе спальню, — заявил он, выбираясь из ее шкафа с кроссовками двенадцатого размера.

Он пересек комнату, приблизившись к комоду с зеркалом.

— Это моя комната. Ты можешь спать наверху.

И лишиться личного выхода? Ну уж нет!

— Я останусь здесь.

Он вытащил ящик, в котором прежде лежало его белье, а теперь хранилось ее. Он запустил в него руку и вытащил черные как ночь трусики-стринги.

— Твои вещи в нижнем ящике, — поспешила сообщить Люси.

Он провел большим пальцем по шелковистому материалу. Когда их глаза встретились, по ее телу пробежала дрожь, которая лишь подтвердила, насколько тело женщины не зависело от ее разума.

— Я одного не понимаю. — Его большой кулак поглотил стринги. — С учетом того, как ты ко мне относишься, почему ты до сих пор здесь?

— Теплые чувства к твоему дому перевешивают полное равнодушие к тебе, — с исключительной решимостью заявила она.

— Это мой дом, а не твой, — напомнил Панда, уставившись на ее правое плечо, хотя она не понимала почему. — И если ты изменишь здесь еще что-нибудь, я попрошу тебя уехать, что бы ни говорила Темпл.

Если бы она оставила последнее слово за ним, то повела бы себя как взрослая женщина, но у него в руках до сих пор были ее стринги, и она не чувствовала себя взрослой.

— Ты оказываешь ей полный спектр услуг?

И снова его взгляд опустился на ее плечи.

— А ты как думаешь?