Любовь уходит в полночь

– Ты, как и всегда, просчитываешь всё наперёд. Это одно из качеств, которые я в тебе ценю. И одновременно оно сводит меня с ума. Пойми, мы не можем знать, что будет. Если бы всё всегда складывалось так, как мы того ожидаем, жизнь бы стала до ужаса предсказуемой и скучной. Ты – почти всегда – ждёшь от жизни худшего. Но, скажи, твои страхи хоть когда-нибудь сбывались?

– Сбывались. И часто. Большую часть жизни я оставалась наедине со своими проблемами. У меня и сейчас их полно – зачем мне подписываться на дополнительные трудности? У меня нет работы, нет своего жилья, нет финансовой независимости…

Он присел перед ней на полу. Их лица были вровень.

– Но сейчас ты не одна. У тебя есть я. Я обещал не уговаривать тебя больше, однако… Однако, если ты решишь оставить этого ребёнка, я обещаю, что мы пройдём через все эти трудности вместе. Я позабочусь о тебе. Сделаю всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива.

Алисса прижалась губами к его лбу и в утешении обняла шею руками.

– Мой отец так же говорил моей матери. Несколько лет они были счастливы. А затем он погиб, и она осталась абсолютно одна – со мной и кучей долгов. Она годами работала практически без выходных, чтобы накормить и одеть меня. Ты прав: мы не можем знать, что случится с нами завтра. В этом и опасность. К чему этот бессмысленный риск? Нам ведь и так хорошо, разве нет?

Маркус не ответил. Она прекрасно знала, что в другой ситуации он бы согласился с ней. Но сейчас в его лице читалось: «могло бы быть ещё лучше». Ему не было достаточно того, что он уже имел. Как и всякий творец, он всегда стремился к абстрактному совершенству… которого невозможно достичь.

– Теперь я понимаю, откуда у тебя столько страхов, – промолвил он. – Ладно. Если таков твой выбор, я… я не стану тебя останавливать.

Он убрался на кухне, скупо попрощался и ушёл. Алисса ждала и ждала. Лишь спустя несколько часов она примирилась с мыслью, что сегодня он не вернётся. И завтра, вероятно – тоже.

Не было ни слёз, ни истерик. Она улеглась в постель, прижалась лицом к подушке, на которой он спал, и прошептала:

– Вот я и осталась одна.

Она и не заметила, как ладонь сама собой легла на низ живота.

Глава 4. Принятие

С утра Алисса чувствовала себя хуже некуда. Голова нещадно раскалывалась, а тело изнывало от слабости. Окна пришлось зашторить – от яркого солнечного света болели глаза. Было глупо списывать эти симптомы на беременность: к токсикозу она привыкла, и текущее состояние не имело к нему отношения. Напрашивалось лишь одно объяснение – она заболела.

Простуда всегда приходила не вовремя. Но Алисса не спешила, как большинство её знакомых в такой ситуации, отправляться в больницу. Больничные стены, как и длинные очереди из чихающих, кашляющих и дрожащих пациентов, навевали на неё безысходность. Она чаще обходилась без чужого вмешательства и лечилась сама. И в лечении использовала чаще собственные рецепты, наработанные годами самостоятельной жизни.

– Я осталась одна, – рассуждала она, нарезая корень имбиря на мелкие-мелкие кусочки. – Но я и сама смогу о себе позаботиться. Я делала это всегда. Маркус не может смириться с моим выбором. Он идеалист. И мечтатель, конечно. Мне жаль, что ему больно. Но я не наступлю на горло своим желаниям ради его.

Так, непринуждённо болтая неизвестно с кем, она приготовила бодрящий напиток из лимона и имбиря с добавлением аниса, мёда и мяты. Алисса про себя называла его «ведьминым зельем»: оно быстро избавляло от неприятных симптомов и ставило на ноги.

В этот раз легче не стало. Спустя пару часов её тело разгорячилось: температура подскочила на два градуса выше нормы. Она выпила жаропонижающее из аптечки, но эффект был слабый. Мышцы тела словно накалились, каждое движение давалось ей с ужасным трудом. Алисса ничего не ела – только пила воду со льдом и охлаждала лоб влажной тряпкой.

Но все эти меры лишь немного облегчали её муки. Температура продолжала расти. Весь мир расплывался перед глазами. Алисса боялась вставать с постели – собственное тело перестало её слушаться. Внутри словно бушевало пламя, и она не в силах была утихомирить этот жар.

Разум её постепенно скатывался в небытие. Она лежала, замерев, и глядела в потолок перед собой. Даже двинуть рукой, чтобы коснуться лба, было больно.

– А что, если я умру? – спросила она незнамо у кого. И никто ей не ответил.

С огромным усилием Алисса нашла телефон на тумбочке и набрала контакт. Прошла минута, прежде чем раздалось «Алло?».

– Маркус, – просипела она. Горло охрипло, а губы онемели. – У тебя нет таблеток от жара? Мои закончились. У меня температура…

– Я сейчас буду. Жди меня.

Он говорил что-то ещё, но она уже не различала его взволнованных слов и вопросов. Алиссе казалось, она только на миг прикрыла глаза – и вот он перед ней, в чёрной кожаной куртке, взъерошенный и покрасневший.

– Какая ты горячая, – сказал он, коснувшись её лба. Кажется, её вид ужаснул его, но ему удалось сохранить спокойствие.