Любовь уходит в полночь

Они вернулись домой в молчании. Алисса искренне надеялась, что Маркус оставит её хотя бы на несколько часов. Но он не уходил. Она нуждалась в личном пространстве, нуждалась в одиночестве – оно было необходимо ей, чтобы осознать всё происходящее и смириться. Когда девушка уже готова была взорваться, нежеланная беременность напомнила о себе: после завтрака из яичницы и тостов с беконом она провела в уборной несколько часов к ряду. Так очередной грандиозной ссоры помог избежать приступ токсикоза. Маркус не остался безучастным: он носил ей воду и холодный чай, давал противорвотное и успокаивал, сидя за дверью, одним своим присутствием. Первый час ей было неловко и стыдно. Но, выбравшись из ванной комнаты бледной, потной и измождённой, она радовалась только одному: что не осталась в одиночестве.

Чувства сменяли одно другое так быстро, что она не успевала их отслеживать и осознавать. Слабое раздражение мгновенно перерастало во внезапный гнев, едкое равнодушие сменялось нежностью, а удовольствие, словно по волшебству, обращалось в обиду и возмущение. И в таком состоянии ей предстояло провести ещё две недели – не говоря уже о нестерпимых приступах тошноты, невозможности есть любимую пищу и общей слабости. Алисса не могла понять, как можно добровольно пойти на такое, пусть и ради рождения желанного ребёнка.

Остаток дня она провела в постели в положении полулёжа. Маркус, подобно верному стражу, наблюдал за ней исподволь. Алисса то и дело засыпала под бубнёж телевизора.

– Хочешь чего-нибудь? – поинтересовался он. – Я схожу в магазин.

– Не знаю. Меня почти от всего выворачивает наизнанку, – ответила она хрипло.

Чтобы ей снова не поплохело, Маркус не стал предлагать ничего мясного и рыбного. Он принёс два пакета всевозможных овощей, фруктов и сладкого. А в тайском ресторанчике неподалёку взял пару порций риса и лапши без наполнения. Алисса была счастлива уже от того, что ей удалось утолить голод без всяких последствий. И безмерно благодарна за то, что он позаботился о ней – несмотря на их конфликты и противоречия, полное непонимание и расхождение ценностей.

Когда Маркус приглушил телевизор и сел перед ней на коленях, она с трудом подавила в себе приступ досады.

– Если ты снова собрался отговаривать меня…

– Нет. Я не стану тебя отговаривать. Ты была права, – он коснулся кончиков её пальцев, безвольно лежащих на одеяле, и сомкнул ладонь на запястье. – Этот ребёнок настолько же мой, насколько и твой. Но последнее слово за тобой. Ты сделаешь то, что сочтёшь нужным. Я лишь прошу тебя подумать.

Алисса сжала его руку с безмолвной благодарностью и откинула голову на подушку. Когда Маркус разделся до белья и зажёг свет, она сказала негромко:

– Не ложись на диване. Останься со мной.

Не было ничего прекраснее на свете, чем прижиматься к крепкому плечу и касаться гладкой холодной кожи. Сон быстро сморил её: Алисса уснула, прислушиваясь к его дыханию, в сильных успокаивающих объятиях.

Она уже спала и не могла ощутить, когда Маркус мягко, с безмолвной лаской, приложил ладонь к её животу и тихо вздохнул.

Глава 3. Когда обстоятельства нам неподвластны

Маркус уходил и возвращался. О беременности они больше не говорили. Хотя Алисса уже не раз замечала, как его взгляд касался её живота, скрытого футболкой. Но он отводил свой взгляд мгновенно, а после – долго молчал, глядя перед собой отсутствующе и безнадёжно. Ей казалось, что он глубоко разочаровался в ней. Что бы Маркус ни говорил, решение Алиссы его не устраивало, и он испытывал боль и досаду оттого, что не мог повлиять на него.

Воскресным утром она поднялась с постели с необычайной бодростью и приливом сил. Маркус спал рядом – его рука обвивала её талию. Алисса аккуратно выбралась и поцеловала его в затылок.

– Просыпайся, соня, – промурлыкала она ему в ухо.

Он рассеянно заморгал и встревоженно уставился на неё.

– Что такое?

– Вставай. Уже десять. Я приготовлю нам завтрак.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Как ни странно – да.

Он кивнул и закрыл глаза, всем своим видом давая понять, что поднимется через минуту-другую. Алисса меж тем была уверена, что он проспит ещё до полудня.

После нескольких дней практически беспрерывного лежания в постылой кровати она взялась за приготовление завтрака с необычайным энтузиазмом. Токсикоз отпустил её – и неизвестно было, сколько это счастье продлилось бы. А пока Алисса с удовольствием нарезала овощи для салата, замешивала тесто для блинчиков-панкейков, варила солёную карамель и настаивала чай. По квартире разливался аромат жареного теста и жжённого сахара: он, кажется, и вытянул Маркуса из уютных объятий сна.

– Ты пришёл на запах блинчиков? – поинтересовалась она.

Маркус не стал отрицать очевидное. Он уселся подле стопки толстых блинов и схватил самый свежий.

– Ты уверена, что тебе не станет плохо?

– Надеюсь.