Любовь в тягость

Я остановилась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Казерта перешел на шаг и двигался вдоль платановой аллеи, огибая припаркованные слева машины. Мужчина ковылял, по-прежнему сгорбившись, походка была усталой и тяжелой, но он, однако, проявлял поразительную для человека его возраста выносливость. Наконец, совсем выбившись из сил и задыхаясь, Казерта прислонился к заграждению стройплощадки. Он почти согнулся пополам; казалось, прямо из его седой головы торчит ось строительных лесов с табличкой: “Ведутся работы по реконструкции фуникулера Кьяйа на станции “Площадь Ванвителли””. Я не сомневалась, что запас его сил иссяк и дальше он уже не двинется, однако внезапно Казерту словно что-то встревожило. Он толкнул плечом заграждение, как будто хотел пробить его, и, на самом деле пробив, нырнул в дыру. Я огляделась, стараясь понять, что же его испугало, – в надежде, что причиной страха стал мой дядя. Но нет. С улицы Бернини бежал под дождем Полледро, встреченный мной в магазине сестер Восси. Он кричал что-то Казерте, то призывая остановиться, то принимаясь грозить ему рукой.

Казерта колебался, озираясь вокруг и соображая, куда лучше направиться. Похоже, в итоге он решил спасаться тем же путем, каким пришел сюда, и рванулся вниз по улице Чимароза, – но тут заметил меня. Он замер, откинул со лба седые пряди и словно бы приготовился встретиться лицом к лицу с Полледро или со мной. Прижимаясь спиной к заграждению, он скользнул вдоль стройплощадки, потом мимо припаркованной у тротуара машины. Я побежала в его сторону; навстречу мне мчался Полледро: он будто катился на коньках по серой, отливавшей блеском металла мостовой – крупный, внушительного сложения, он тем не менее двигался легко и проворно; за его спиной виднелся желтый остов конструкции, громоздившейся на площади Ванвителли. Внезапно объявился и мой дядя. Он вышел из кафе, где, похоже, и сидел все это время. Увидев меня, он засеменил под дождем мне навстречу, напустив на себя деловитый, важный вид. Полледро не успел вовремя заметить дядю Филиппо и налетел на него. Оба вскрикнули от неожиданного столкновения и принялись помогать друг другу подняться, что только мешало им встать на ноги. Воспользовавшись моментом, Казерта стремглав бросился в белесый, сверкающий дождем коридор улицы Санфеличе, лавируя между людьми, которые прятались от дождя под козырьком входа на фуникулер.

Собрав остаток сил, я побежала следом, пробираясь сквозь толпу, пережидавшую дождь на станции фуникулера, которая была вся в подтеках от размокшей строительной пыли. Фуникулер готовился тронуться с места, и пассажиры теснились, проталкиваясь к компостерам. Казерта уже успел пробить билет и теперь спускался по ступенькам; он то и дело останавливался, оборачивался, на лице его читалась настороженность, он шептал что-то на ухо пассажирам, шедшим с ним рядом. А может, он разговаривал сам с собой, стараясь, однако, не слишком повышать голос, и при этом жестикулировал, воздев указательный палец. Так и не дождавшись ответа того, к кому он обращался, Казерта снова принимался спускаться.

Купив билет, я поспешила к вагонам фуникулера, освещенным яркими желтыми лампочками. Вагонов было два, и я не успела заметить, в какой из них сел Казерта. Я дошла до середины второго вагона, так и не разглядев его в толпе, и, приняв решение ехать, стала протискиваться внутрь. Было душно, воздух отяжелел от запахов пота и мокрой одежды. Я огляделась вокруг в поисках Казерты. Увидела Полледро – он спускался, прыгая через две ступеньки; за ним торопился мой дядя и что-то кричал. Едва они успели войти в первый вагон, как двери захлопнулись. Спустя несколько секунд оба появились в торцевом окне: разъяренный Полледро высматривал в толпе того, кто от него скрылся, а дядя Филиппо стоял, схватив его за руку. Фуникулер тронулся.

Глава 14