Любовь во время чумы (СИ)

Где-то в отдалении всё ещё были слышны грохочущие раскаты - город продолжал постепенно разрушаться, казалось, своим вторжением мы нарушили некий баланс, царивший тут после катастрофы. Совсем рядом со мной гулко капала в каменный пол вода. Я считал её удары, это помогало сосредоточиться. Ругая себя за то, что не прикидывал время с ухода незнакомки, я пытался понять, сколько мне ещё осталось. Фактически, у меня было два выбора - лежать тут и ждать мучительной смерти или попытаться хотя бы ползти к выходу и умереть не менее мучительно, но при свете дня. Однако тогда надо было хотя бы немного представлять, в какую сторону двигаться – темнота вокруг казалась почти абсолютной.

Решив, что терять уже нечего, я шумно отпил из фляжки и резким рывком сел. Взревев от разрывающей мышцы и суставы боли, я с трудом превозмогал себя, чтобы удерживать верхнюю половину туловища в вертикальном положении. Глаза уже немного привыкли к окружающей темноте, и я видел более светлые пятна на тёмном фоне – ощупав пальцами ногу, я понял, что это повязка, фиксатор и бинт, наложенные на перелом. Я был искренне благодарен девушке, которая спасла меня из-под завала, дав шанс на выживание, и я был обязан им воспользоваться. Скрежеща зубами, я попытался встать, опираясь на здоровую ногу. Мыча от боли, тут же рухнул обратно, физически ощущая, как обломки костей сместились у меня под кожей. Я уже был готов разрыдаться от беспомощности, когда услышал раздражённый голос спасшей меня девушки.

- Я не для того тащила всё это барахло, чтобы ты умер по собственной глупости! - произнесла она и шумно опустила на каменный пол увесистые рюкзаки и сумки. - Фух, у тебя осталась вода?

Я молча протянул ей флягу. Пока она делала медленные, вдумчивые глотки, я пытался разглядеть её черты во мраке. Невысокая, довольно хрупкая, волосы забраны в высокий хвост… Ее лицо было мне знакомо. Похоже, это была та самая беглянка, которую мы с ребятами ловили и попали в результате под завал.

- Спасибо, - пробормотал я, всё ещё пребывая в состоянии шока от её решимости спасти меня. - Меня зовут Эдвард Каллен. Я живу на военно-воздушной базе «пятьдесят один», слышала о такой?

- Нет, о ней я ещё не слышала, - я почувствовал, как девушка напряглась. - Я Белла. Белла Свон. Мы живём неподалёку от города, у пресной воды.

- Мы - это?.. - уточнил я.

- Те, кого вы искали. Выжившие, - отчеканила Белла. - Ты же за этим сюда пришёл?

Я физически ощущал волны внезапной и необъяснимой враждебности.

- Пришли сюда, чтобы изучать нас, как подопытных кроликов! - её голос стал жёстким и низким от злости. - Вынуждена тебя огорчить - мы не знаем, почему выжили, так что тебе придётся вспороть мне брюхо, чтобы выяснить это!

Она замолчала, но её голос продолжал эхом отдаваться меж каменных стен. Я внимательно смотрел на неё, боясь пошевелиться. Похоже, к ним уже приходили люди, наверняка тоже военные, оставив после себя не лучшие впечатления.

- Зачем же ты спасла меня, если так боишься? - осторожно спросил я.

- Не знаю, - тихо ответила девушка и уселась рядом.

- Я не буду врать тебе, наша экспедиция действительно была организована с целью найти выживших, но клянусь, что не собирался причинять тебе вред, - искренне произнёс я.

- Ты – может, и нет, - девушка усмехнулась. - А там, на базе? Если там хотя бы половина таких, как твой друг, который стрелял в меня, то мне было бы не выжить.

- Он не хотел убить тебя, просто боялся упустить, - я попытался оправдать погибшего товарища.

- Угу, и получив мою кровь с иммунитетом, отпустят меня, верно? Или всё-таки будут держать в лаборатории вечно? – Белла протянула мне заветный шприц с вакциной. - Сам справишься?

Я кивнул и мигом забрал лекарство из её рук, ненароком дотронувшись до прохладной кожи. Никогда прежде я не касался женщины, и чувство, которое испытал, оказалось незнакомо.

Нащупав в темноте вену на сгибе руки, я направил в неё острие иглы, зубами сняв защитный колпачок. Жгучая боль разлилась по телу, наполняя лекарством каждую клеточку. Теперь я протяну ещё неделю.

- Мне пора идти, - показалось, что в голосе девушки слышны нотки грусти. - Уже поздно, отец будет волноваться. Завтра я принесу что-то из еды и постараюсь стащить одеяло, пока ты не заработал переохлаждение и синяков от камня.

- Ты придёшь завтра? - моё сердце забилось быстрее.

- Да, не могу же я бросить тебя тут одного, - её голос тёплыми лучами согревал моё сознание.

- Спасибо, - прошептал я.

- Но поклянись мне, что как только поправишься - уберёшься восвояси и не расскажешь о нас, - я поразился тому, насколько резко сменялось её настроение – это сбивало меня с толку. Сейчас она была воплощением суровости.

- Клянусь.

****