Любовь за деньги и без

— Вася! — заорала я так, что оглохла от собственного вопля. — Остановись немедленно, слышишь?! Стой… — далее последовала цепочка совершенно нецензурных выражений.

На другом конце трубки послышался негромкий стук. Затем ставший очень далеким голос Сычика растерянно пробормотал:

— Блин, телефон уронил! Ничего, сейчас достану…

— НЕТ!!! — заверещала я уже совсем диким воплем.

Через несколько секунд в трубке раздался жуткий грохот. Кажется, его услышал даже Пахомыч.

* * *

Вслед за Васей выронила телефон и я. Он совершенно беззвучно упал на мягкий ковер с длинным ворсом, покрывающий пол кабинета. С экрана исчезла фотография Сычика — значит, разговор прервался.

На меня напал какой-то тупой ступор. Я стояла и смотрела на лежащий телефон. Не могла даже руку поднять. Мыслей не осталось.

Из шокового состояния меня вывел Пахомыч:

— Ну? Ты чего застыла? Что у него там?

— Разговор прерван, — ответила я одними губами.

Тут меня затрясло. Я без сил опустилась прямо на ковер.

— Так. Понял, — отчеканил Пахомыч совершенно по-военному. — Где это произошло?

— Не знаю, — пролепетала я. — Он не сказал. Говорил, что в Москве — и все…

Пахомыч открыл ящик стола и достал оттуда дешевый мобильник, не настолько древний, как мой, но тоже отнюдь не последний писк моды. Потом встал. Подошел к моему телефону, поднял его и нажал на какие-то кнопки. На экране высветился список номеров тех, кто мне недавно звонил.

— Его Васей зовут? — спросил Пахомыч деловито.

Я кивнула. Говорить не могла: в горле стоял комок.

— Хо… Понял.

Затем, держа мой телефон в руках, Пахомыч вернулся к столу и набрал чей-то номер на своей мобилке. Соединившись с абонентом, спокойно и уверенно заговорил:

— Андрюха, привет. Извини, что потревожил, но проблема как раз по твоей части. Нет, авария. Вот это я и хочу выяснить. Перед тем как разбиться, водитель разговаривал по телефону. Пожалуйста, пробей звонок. Нет, отключился. Ага, понятно. Диктую номер…

И прочитал список цифр с экрана моего мобильника.

Закончив разговор, подошел ко мне, помог подняться, довел до дивана и уложил туда. Затем вернулся к столу, выдвинул один из его ящиков, достал оттуда металлический стаканчик, протер какой-то тряпкой, наполнил его коньяком и принес мне.

— Андрюха быстро найдет твоего парня, — отчеканил Пахомыч, когда я выпила. — А в таких делах самое главное — оперативная помощь.

Его слова долетели до меня словно издалека. Честно говоря, стакан коньяка я опрокинула в себя впервые — и только сейчас поняла, почему обычно его пьют наперстками. Мне казалось, что я проглотила аэрозольный баллончик и он взорвался у меня внутри. Ощущение то еще. Из глаз полились слезы — точнее, усилились. Только сейчас я поняла, что давно уже плачу.

— Ты… это… в порядок себя приведи, — немного смущенно сказал Пахомыч. — Возможно, тебе в Склиф ехать придется. Димка отвезет.

Аэрозольные баллончики внутри меня продолжали взрываться, и сосредоточиться было трудно. Но я смогла ухватить за хвост главную мысль:

— Но как же… твой заказ? Ты ведь задаток перечислил…

Он достал из ящика стола второй стаканчик, налил коньяк, выпил и пожал плечами:

— Сегодня у тебя настрой неподходящий для наших игрищ. Форс-мажор как он есть. Считай, что нынче в Москве еще один ураган случился, и ты в него попала. Так что никаких проблем!

— А деньги?..

— Считай, что я их тебе подарил. На Восьмое марта.

— Оно через полгода только, — я плыла в воздухе кабинета, словно в прозрачном вязком меду.

— Оно полгода назад было. А я забыл тебе подарок сделать. Вот сейчас и компенсирую…

Сигара в пепельнице успела потухнуть. Пахомыч раскурил ее снова, затянулся и задумчиво сказал:

— Ты же знаешь, я люблю приключения. Не хочу, чтобы такое, как сегодня, хоть с кем-то происходило, но от судьбы ведь не уйдешь. И если ты, отправляясь ко мне, впервые за долгие годы забыла выключить мобилку — это не случайность, понимаешь? Так решили наверху — судя по всему, потому, что я знаком с Андрюхой; это большая шишка в ГИБДД. От меня в данном случае прок был невелик, но я сделал все, что мог. Легче жить, когда знаешь, что хоть кому-то в силах помочь…

— А если все… зря? — К горлу снова подступил комок.

Пахомыч состроил суровую рожу, явно собираясь решительно меня осадить, но тут снова зазвонил телефон. Его телефон. Пахомыч нажал на кнопку приема, а потом — на громкую связь.

— Андрюха, слушаю тебя!

— Ну, Прохор Пахомыч, одну медальку для рая ты уже заработал, — сообщил хриплый голос в трубке. — Если ничего не путаю, за спасение погибающего небесная канцелярия списывает с человека сорок грехов.

— Мне, чтобы со своими грехами расквитаться, нужно спасти дивизию в полном составе, никак не меньше. А сейчас ближе к делу, пожалуйста! Что там случилось-то? Что с пацаном?

— Жив пацан, причем только твоими молитвами. Машина — всмятку. Хрен теперь разберешь, что за марка. Вроде с виду «Феррари», но черная…

— Ага-ага! — закивала я. — Черная «Феррари»!

— А чей это прелестный голосок? — заинтересовался невидимый собеседник.

— Знакомая водителя.

К счастью, меня понемногу отпускало. Очень вовремя: соображать требовалось быстро.