Любовь за деньги и без

И, разумеется, по закону подлости я застряла на таможне — забыла задекларировать подаренные Виктором драгоценности. Как ни странно, пограничники поверили, что я не собиралась их обманывать, и даже посочувствовали. Мы быстро оформили декларацию. Мне выписали пошлину; я обязалась оплатить ее как можно скорее, а затем бросилась вон из аэропорта в поисках такси. Оно нашлось быстро, но, как нарочно, надолго застряло в бесконечных столичных пробках.

В Склифе я оказалась лишь через четыре часа после прилета. Виктора все еще оперировали. Я проигнорировала предложения идти домой и устроилась в комнате ожидания. Там был кофейный автомат; я выпила стакан кофе — и поняла, что не пила и не ела вот уже шестнадцать часов. Как ни странно, ни есть, ни пить, ни спать абсолютно не хотелось. Хотелось лишь одного — сидеть и ждать.

Через некоторое время в комнату вошел человек с палочкой. Только когда он сел рядом, я узнала Сычика. Он повзрослел и казался серьезнее.

— Привет! — сказал Васенька, глядя на меня с искренним сочувствием. — Ты поседела.

Честно говоря, мне это было абсолютно безразлично: все важное сосредоточилось в операционной, где врачи сейчас отгоняли Смерть от моего любимого. Но и обижать Сычика не хотелось, поэтому я поддержала разговор:

— Сильно?

— Заметно. Две пряди спереди.

— Ничего страшного! — Я, к собственному удивлению, улыбнулась. — Закрашу. Рановато начну, конечно, но ничего не поделаешь.

— Ника, — он вдруг покраснел, — я понимаю, что должен выразить тебе сочувствие, но не знаю, как это сделать…

— Ты мне не сочувствуешь, а помогаешь, — я снова улыбнулась. — Виктор ведь и для тебя не посторонний, правда?

— Да, я его помню, — Васенька покраснел. — Но только здесь понял, насколько Виктор хороший мужик. Я очень рад, что у тебя с ним… — он совсем смешался.

Я взяла руку Сычика в свою — ладонь оказалась теплой и крепкой. Когда-то мы были любовниками. Когда-то Васеньке казалось, что он меня любит… Словно тысяча лет прошла с тех пор!

— Спасибо за добрые слова! И я… очень рада, что ты сейчас здесь…

— Я просто отдаю долг, — он чуть улыбнулся. — Ты ведь тоже была рядом, когда я… ну, ты знаешь…

— Для того и нужны друзья, чтобы появляться в трудную минуту.

— Поверь, с Виктором все будет хорошо! — В голосе Сычика, прежде тихом, вдруг зазвучал металл. — Я это точно знаю!

— Ох, Вася…

Я почувствовала, как к горлу подступает комок, но внезапно успокоилась, потому что с предельной ясностью поняла: все кончено. Я сдала контрольную и получила оценку. Наши судьбы уже решены — их не изменишь.

Мы с Сычиком сидели, взявшись за руки, и ждали, когда учителя в белых халатах назовут наши оценки.

Глава 4

Все кончено

(Все только начинается)

Весна календарная, как известно, отнюдь не всегда совпадает с весной климатической. На календаре в московской квартире может быть март или даже апрель, а на улице — метель и мороз.

По ту сторону больничного окна на подоконнике лежал настоящий сугроб, однако ласковое, хоть еще и слабое по ранней весне, солнышко медленно, но верно его подтачивало. Возможно, за окном звенела капель, но трехкамерные стеклопакеты больничной палаты надежно изолировали все звуки.

Здесь все было стерильным, в том числе и я сама, одетая в белую больничную униформу. Мое лицо почти полностью скрывала маска. Белая шапочка спрятала волосы, которые я успела мелировать и подкрасить. Стареть раньше времени не входило в мои планы.

На больничной койке ни один человек не выглядит хорошо, будь он хоть трижды Аполлон или Елена Прекрасная. Болезнь не добавляет красоты, а уж сильному мужчине — и подавно. Но Виктор сейчас выглядел гораздо лучше, чем раньше, что по-настоящему радовало.

И это отнюдь не мои фантазии: именно сегодня меня впервые допустили в палату к больному. Раньше я видела Виктора только через стекло.

Заметив меня, он улыбнулся и попытался что-то сказать, но я приложила палец к губам и отчеканила:

— Не говори пока ничего! Тебе надо беречь силы. У нас еще будет время пообщаться. Масса времени!

Виктор осторожно кивнул. Я присела на странного вида стульчик, стоявший у кровати. Мне хотелось очень многое сказать любимому, я столько раз репетировала в своем воображении эту встречу — но вдруг растерялась, не зная, с чего начать.

— Я прочитала твое письмо, — собравшись с силами, произнесла я, — и поняла одну вещь. Виктор, мне… если я нужна тебе, я всегда буду с тобой. Даже не сомневайся! И вот еще что… Я поговорила с врачом… с врачами Склифа. Диагноз твоего доктора не подтвердился — нет у тебя никакой аневризмы.

В его взгляде читалось удивление, и я поспешила объяснить:

— Врачи считают, что твой сердечный приступ имеет токсикологическую природу. Те лекарства, что ты принимал… судя по всему, какое-то из них являлось для тебя скрытым аллергеном. Твоя печень его отфильтровывала, но не полностью, и оно понемногу накапливалось в организме. Однажды она перестала справляться и вбросила аллерген в кровь — возможно, после какого-то сильного стресса. По крайней мере, так говорят врачи…