Любовные похождения барона фон Мюнхгаузена в России и ее окрестностях, описанные им самим

Поручение было столь деликатным, что императрица приказала мне хранить его в тайне вплоть до самого дня исполнения, дабы не вызвать нежелательных противодействий со стороны тех, кто всегда найдет повод для недовольства. И я хранил молчание, скрывая цель нашего похода от моих кирасир, которые, впрочем, верные своему долгу, не задавали лишних вопросов, а несли службу, как оно и полагается подданным Ее величества.

Не буду описывать долгого пути до Риги, хотя он и был насыщен всевозможными приключениями, которые могли бы удивить и позабавить читателя. Расскажу лишь о главном, а главное, конечно, ждало нас в конце пути.

Мы прибыли в Ригу за несколько дней до назначенного нам срока, и, разместив своих кирасир при местном гарнизоне, я снял себе комнатку в одном доме на рижской окраине неподалеку от пыльного тракта. При этом я выслал четырех своих кирасир на пять верст от западной окраины Риги со сменой их следующим нарядом через день и так далее до появления известных особ, завидев которых они должны будут во весь опор нестись ко мне, чтобы я соответствующим образом подготовился к великому событию.

Я же тем временем либо прозябал в своей комнатенке, либо муштровал на рижском плацу моих верных кирасир, либо сидел в одном из рижских кабачков, которые, как известно, славятся пивом, квашеной капустой и свининой, каковые для моих соотечественников (не исключая и меня) являются первейшими и вкуснейшими блюдами.

За окном кабачка дефилировали дамы, чьи осиные талии пробуждали во мне естественные желания, но, исполняя поручение императрицы, я не считал для себя возможным идти на поводу похоти. Однако природа не всегда готова соглашаться с доводами разума, какими бы основательными ни казались последние.

Поняв, что иначе мне не совладать с моей пылкой натурой и во избежание худшего, я отправился на поиски кого-нибудь, кто помог бы утолить мою жажду.

Рига – портовый город, полный искушений и мест, где за умеренную плату готовы удовлетворить любое ваше желание, а потому долго мне искать не пришлось.

Я увидел ее почти сразу.

Это было в самом центре Риги на площади у большого собора. Я зацепился за нее взглядом, и она сразу откликнулась на мой невысказанный зов – подмигнула и кивком пригласила следовать за нею.

Пройдя несколько саженей, она обернулась, чтобы убедиться, что я иду следом.

Несмотря на фижмы, искусственным образом заужавшие ее талию, скрыть ее пышную грудь было невозможно, тут не помогали никакие корсеты – она просилась на свободу из-под платья, словно связанный зверь, который тщится порвать путы. Впрочем, столь ли тщетны были попытки этого бюста вырваться на свободу, я не знал, потому что ощущение у меня возникло такое, что его природа сильнее любых ограничений.

Мне всегда нравились такие женщины – пышные, но не утратившие привлекательности. Она шла впереди меня неторопливой походкой, оглядываясь время от времени. Я не отставал от нее.

Идти нам пришлось недолго. Она остановилась перед небольшим двухэтажным домиком, еще раз повернулась, чтобы убедиться в том, что я здесь, открыла ключом дверь и, посмотрев на меня, вскинула бровь, словно спрашивая, решусь ли я перешагнуть порог. Увидев готовность на моем лице, она вошла внутрь, за ней последовал и я, после чего ее рука сдвинула щеколду, и, надо полагать, мы оказались в доме одни.

Не стану описывать то, что происходило между нами. Надеюсь, читатель достаточно осведомлен и искушен в таких делах, а если нет, то пусть оставит до поры эту книгу и идет набираться опыта. Я же не хочу тратить ни мое, ни ваше время на очевидные вещи. Скажу лишь, что в Вие (а именно так звали мою новую знакомую) я встретил одну из немногих женщин на моем жизненном пути, которая подходила мне идеально. Если с другими мне приходилось постоянно учитывать миниатюрность их форм в сравнении с тем орудием, которым наделила меня для любви природа, то здесь я мог действовать без опаски, потому что Вия готова была принять меня всего без остатка. И мне даже временами казалось, что природа обделила меня...

Наконец все кончилось, и мы без сил рухнули на горячую постель. Я ощущал прикосновение ее чуть влажного от испарины тела, слегка подрагивавшего воспоминаниями о только что пережитом. Я и сам долго не мог прийти в себя, а когда мои руки снова стали наливаться силой, с благодарностью провел пальцами по ее груди, пробежал по животу, добрался до влажного лона, с готовностью раскрывшегося при моем прикосновении.

И тут я совершил одну из немногих, но памятных ошибок на моем жизненном пути. Я углубился в сей порочный зев, и в этот миг фамильный перстень с надписью «любовь вечна» соскользнул с моего пальца и словно провалился в бездну. Я потянулся за ним, уходя все глубже и глубже – вот уже по локоть скрылась моя рука, потом по плечо, но пальцы шарили в пустоте, не находя искомого.