Любовный нокаут

Но я видела, как Реми страдает. Одна его рука уже безвольно болталась вдоль тела. Ему было больно, и все же он продолжал вкладывать всего себя в это самоизбиение, как он вкладывал обычно все свои силы в каждый бой, в каждую тренировку. Он будет продолжать так до тех пор, пока сможет подняться, – когда эта мысль, наконец, дошла до моего ошеломленного сознания, она разбила мне сердце на миллион кусочков. Горячие слезы потекли по моим щекам, когда зал разорвали звуки еще одной серии ужасных ударов, отбросивших тело Ремингтона на канаты.

– Реми, Реми, Реми! – продолжали кричать люди.

Когда это имя загремело по всему залу, лицо Скорпиона исказилось от бессильной злобы и ярости.

Реми выплюнул очередной сгусток крови в лицо противнику, прямо в то место, где когда-то чернела татуировка, и прошептал что-то насмешливое. Это, видимо, так взбесило Скорпиона, что он с оглушительным ревом размахнулся и мощнейшим апперкотом сбил Реми с ног. Тот упал как подкошенный. Мое сердце остановилось.

В зале повисла мертвая тишина.

Я в немом ужасе глядела на неподвижное тело Реми, лежащего на боку, видела его прекрасные руки в каплях крови, скорее всего, со сломанными костями, его великолепное тренированное, прекрасно сложенное тело, покрытое фиолетовыми синяками, истекающее кровью на полу ринга. Глаза его были закрыты.

Мне захотелось умереть.

Раздались возмущенные возгласы, когда на ринг вышли врачи, и люди начали громко, возмущенно свистеть на каждое слово комментатора.

– Победитель этого вечера Бенни Черный Скорпио-о-он! Наш новый чемпион, дамы и господа! Скорпио-о-он!

Эти слова я едва расслышала, но ничего не чувствовала и не замечала, застыв неподвижно на своем месте и изо всех сил стараясь держать себя в руках. Я наблюдала за медиками – медиками! – окружившими Реми.

Никогда не думала, что в моей жизни еще что-то может причинить мне такую же боль, как поврежденное колено и сломленный дух из-за бесславного вылета с предолимпийских соревнований.

Но нет. Худшим моментом в моей жизни оказался этот вечер. Когда я наблюдала, как мой любимый мужчина сознательно позволяет ломать свое прекрасное тело до полусмерти, разбивая на атомы мое сердце.

Воспаленными от слез глазами я смотрела, как санитары укладывают его на носилки, и страшная реальность потрясает меня, неожиданно придав сил. Я отмерла, вскочила на ноги и как сумасшедшая рванулась сквозь толпу людей к Реми, которого медики уже выносили из зала. Я протиснулась сквозь них, схватила окровавленную руку и сжила ее обеими ладонями.

– Реми!

Сильные руки оторвали меня от него и оттащили назад, я услышала рядом смутно знакомый хриплый голос:

– Позволь им позаботиться о нем, Би, – умоляющим тоном прошептал Райли, оттаскивая меня подальше от Реми, хотя я вырывалась изо всех сил.

Я развернулась, чтобы ударить его и освободиться, но заметила, что его глаза опухли и покраснели, и внезапно сломалась сама. Не в силах сдержать рыданий, сотрясающих мое тело, я ухватилась за его рубашку и вместо того чтобы ударить, просто вцепилась в него. Мне нужно было сейчас непременно за что-нибудь уцепиться, а мое большое, крепкое дерево сломано и лежит на носилках, избитое до полусмерти.

– Прости, – всхлипнула я.

Каждый дюйм моего тела сотрясала дрожь, и слезы, уже не сдерживаясь, хлынули из меня точно так же, как когда-то, шесть лет назад.

– О боже, прости, мне так жаль!

Он тоже шмыгнул носом, потом отстранился и вытер собственные щеки.

– Да, Би, я не знаю, какого хрена… это просто… я не знаю, что, черт возьми, здесь произошло. Господи!

К нам подошел Тренер, лицо его было мрачно, глаза тоже блестели от слез и разочарования.

– Они подозревают сотрясение мозга. Реакция зрачков говорит об этом.

Жгучая влага застилала мои глаза, и тиски сжимали горло, когда Райли оставил меня и пошел вслед за Тренером. Нора! Ох, черт возьми-и-и! Мне все еще нужно дождаться Нору! Я схватила Райли за рукав и, понимая, что не могу поехать сейчас с ними, с трудом проговорила сквозь едва сдерживаемые рыдания:

– Райли, моя сестра! Я попросила ее встретиться со мной здесь.

Он понимающе кивнул.

– Да, конечно. Я пришлю тебе название больницы.

Печально кивнув, я отпустила его рукав и, давясь слезами, смотрела им вслед, даже не зная, как справиться с вихрем пожирающих меня эмоций. Я отчаянно хотела поехать с Ремингтоном, но не могла попросить Райли поменяться со мной местами. Нора его не знает и может передумать, если увидит его вместо меня. Клянусь, ничего тяжелее я в своей жизни еще не переживала – смотреть, как его увозят, избитого, окровавленного, но не иметь возможности броситься за ним.

Я прислонилась к двери женского туалета и ждала, ждала, ждала, не находя себе места от беспокойства. Только что увиденная картина Реми на носилках преследовала меня.

Голова шла кругом, мне казалось, что вскоре я проснусь и пойму, что это был просто дурной сон и Реми не совершал только что самоубийства на ринге.

Но он сделал это.

Мой Реми.

Мужчина с голубыми глазами, который ставил для меня песню «Айрис»: