Любовный нокаут

– Это ты, Нора? – повторила я, ведя себя еще более неадекватно, чем Мелани.

– Это действительно я! – Она выглядела весьма жизнерадостно, совсем как раньше, и когда подошла, чтобы обнять меня, вся дрожала от волнения. – Это я, сестренка! Видишь, я вернулась. Пришлось некоторое время провести в реабилитационном центре. Спасибо Питу, это он помог мне, – поспешила пояснить она. – А татушку я свела. – Она указала на абсолютно чистую розовую щечку. – Я чувствовала себя такой ничтожной, когда мы встретились с тобой в тот день, Брук. Такой жалкой и… грязной.

– Нет-нет, не говори так! – Все еще ошеломленная, я сгребла ее в объятия, не веря, что моя маленькая сестренка снова со мной, а потом к нам подскочила Мелани и обрушила на нее всю свою любовь, на которую только была способна.

– Нора!!! Нора Каморра, Содом и Гоморра! – Мел сжала Нору в объятиях и начала тормошить и кружить.

А я смотрела на троих мужчин, стоящих передо мной, и, поскольку не могла заговорить с Реми, обратилась к Питу:

– Пит, что происходит?

– А это наш сюрприз для тебя, – произнес он, поигрывая бровями и указывая на Нору. – Она молодец, справилась. Твоя сестра – отличная девчонка.

Я продолжала удивленно смотреть на него, ожидая объяснений, и он кивнул на Ремингтона, который невозмутимо стоял, засунув руки в карманы джинсов, все время окидывая меня взглядом с ног до головы, отчего мне стало неловко. Как обычно на пробежке, я была в спортивном костюме, обтягивающем задницу, грудь и талию, изрядно пополневшую от поедания темного шоколада в огромном количестве, который, как известно, поднимает настроение. А мне ведь требовалось лечить разбитое сердце.

– В тот вечер, когда Реми должен был встретиться в поединке со Скорпионом, тот предложил отдать твою сестру, если он уступит ему победу в чемпионате. И Реми согласился, – сообщил Пит.

Я застыла на месте, словно окаменев, все мысли вылетели из головы. Моему изумлению не было предела. Когда я смущенно перевела взгляд на Ремингтона, то испытала еще больший шок от его напряженного взгляда.

Это известие меня просто сразило.

– Ты согласился… проиграть бой? Ради Норы?

Нет, не ради Норы, идиотка.

Ради тебя, конечно.

Меня захлестнуло мощнейшей волной эмоций, в голове сверкнула молния, и я наконец-то поняла всю глубину его самоотверженности. Ради меня он совершил совершенно невозможный и такой благородный поступок, и это сущая правда.

Тряхнув головой, я беспомощно смотрела в обрамленные черными ресницами голубые глаза, родные до боли. Сердце колотилось в бешеном ритме, мозг отказывался поверить в очевидное. Меня раздирали противоречивые эмоции, в голове проносились странные тревожные мысли, заставляющие сжиматься сердце.

– Ты сделал это… ради Норы? – едва слышно повторила я прерывающимся голосом.

Его лицо было таким прекрасным, что мне хотелось схватить его за взъерошенные волосы и целовать до потери сознания, но я подумала, что недостойна даже стоять рядом с этим человеком.

А он смотрел на меня, не упрекая за то, что я поступила подло и недостойно, покинув его без объяснений. Даже не попытавшись разобраться, в чем дело.

Меня ошеломили нахлынувшие эмоции, что было совершенно не к месту, ведь я только что поняла, что мою младшую сестру благополучно вернули домой. Сидя на ступеньках крыльца, я совершенно ничего не соображала и лишь быстро моргала, пытаясь сдержать подступавший к глазам поток слез.

Пит вытащил зеленую спортивную сумку с заднего сиденья машины и пошел к двери дома вместе с сестрой.

– Давай помогу тебе, Нора.

Я осталась с Райли, глаза которого перескакивали, как шарик в пинг-понге – от меня с Мелани к Реми и обратно. Мой Реми. Реми, которого я бросила в больнице. Тот, кого я люблю всей душой. Тот, по кому я схожу с ума. Тот, кто позволил себя изувечить и унизить, чтобы спасти мою сестру. И сделал это для меня.

К горлу у меня подступил болезненный комок, я не могла дышать.

Он такой красивый, такой родной. Я чувствовала себя словно пленник в собственном теле, так мне хотелось прикоснуться к тому, которого я несколько недель считала своим.

Он все еще стоял, засунув большие руки в карманы джинсов, и я пыталась понять, не борется ли он с теми же проблемами? На лице у него довольно мрачное выражение, которое редко появляется, когда глаза у него голубого цвета. А сейчас они такие ярко-голубые, что я тону в их глубине.

Я скрестила руки на груди и опустила голову, до такой степени мне было стыдно.

– Почему ты мне ничего не сказал? О том, что специально проиграл бой… ради нее?

Я не могла выдавить из себя «ради нас», настолько ничтожной себя чувствовала.

Но Ремингтон поправил меня тихим голосом:

– Ты имеешь в виду, ради тебя?

Тут в разговор вмешался Райли

– Я ничего не знал, Брук. И Тренер тоже. Только Пит был во все посвящен. Именно он разыскал его в тот вечер, забрал твою сестру и увез в безопасное место, когда Реми на ринге уступал свою победу этому уроду.

Я перевела взгляд на лицо, воплощающее все мои мечты, и, осознав всю боль и унижение, на которые он пошел ради меня, произнесла едва слышно: