Любвеобильные Бонапарты

Уже на следующий день он нанес визит на Итальянский бульвар и в беседе с папашей Денюэлем дал понять, что обладает состоянием в сто тысяч франков[13]

и ему в ближайшее время светит повышение. Помимо этого, у него имеется проект поставок в войска, который сулит принести ему золотые горы. Денюэль, почитавший себя специалистом в подобных делах, пожелал ознакомиться с планом. На следующий день Ревель заявился с прожектом и цветами. Пока папаша копался в бумагах, он набрался храбрости и попросил у супругов руки их дочери. Те были несколько удивлены столь скоропалительным решением, но капитан объяснил это тем огнем любви, который красота Элеоноры воспламенила в его сердце. Родители признались, что в настоящее время пребывают в стесненных обстоятельствах и не могут обеспечить дочь приданым, но Ревель счел такое прозаическое препятствие несущественным, для него имела значение только любовь. Родители Элеоноры умолчали, что они задолжали мадам Кампан за два года обучения, и потребовали от жениха предоставить девушке возможность закончить курс до свадьбы.

Ревелю было позволено ухаживать за невестой, он стал в доме настолько своим человеком, что семейство не стеснялось его и вело открытую перебранку по поводу финансовых проблем. Капитан вошел в положение и, дабы умаслить будущего тестя, предложил главе семьи помощь в сумме четырех тысяч франков. Через несколько дней кто-то из слуг проболтался жениху, что семейство регулярно разыгрывало эту комедию перед поклонниками Элеоноры. Это известие неприятно поразило Ревеля, но пылкая страсть застила ему глаза, и он промолчал.

История повторилась, и капитан почувствовал, что такая любовь будет обходиться ему слишком дорого. Ревель потребовал назначить дату свадьбы, но родители продолжали отделываться отговорками: молодость Элеоноры, необходимость завершить обучение, неподходящее время года для свадьбы, коронация Наполеона и ожидаемая давка на улицах. Ревель понял, что его водят за нос и стал настаивать на дате венчания. Родители возмутились и заявили, что отзывают свое согласие, в ответ капитан потребовал возмещения расходов. Денюэли обвинили его в отсутствии такта и указали на дверь.

Ревель оскорбился и отправился к мадам Кампан. Та прониклась сочувствием к молодому человеку, чья сердечная склонность в отношении Элеоноры показалась ей искренней, а желание родителей подороже продать свою дочь – просто мерзким. Она отправилась к родителям и посоветовала им предложить Ревелю брачный контракт, согласно которому он передавал Элеоноре половину своего имущества. Контракт был составлен у нотариуса и подписан в качестве свидетелей Стефани Таше де Лапажери, племянницей императрицы, и Стефани де Богарне, кузиной первого мужа Жозефины. 15 января 1805 года состоялось венчание. Ревель проявил себя щедрым новобрачным: он не только обеспечил приданое невесте, но и устроил роскошный ужин в шикарном ресторане. За ужин жених расплатился векселем, на котором подделал подпись. Он снял дом, но в ожидании завершения ремонтных работ новобрачные поселились в дорогом отеле «Британик».

Но вскоре все изменилось. Ревель стал мрачным, подозрительным, укорял жену в чрезмерных тратах и попрекал тем, что она не принесла с собой в дом ни сантима. В один прекрасный день в гостиницу явилась полиция и арестовала Ревеля по обвинению в подделке подписей на коммерческих документах. Теперь уже Элеонора бросилась за помощью к мадам Кампан, но та взяла за принцип не брать в свой пансион замужних женщин. Поэтому она обратилась к Каролине Мюрат с просьбой принять пострадавшую особу на какую-нибудь должность в ее штате. Каролина как раз родила своего четвертого ребенка, и брат-император подарил ей деньги на покупку Елисейского дворца. Мадам Кампан также предоставила в распоряжение Элеоноры хорошего адвоката Лебона, который занялся изучением дела ее мужа. Оказалось, что Ревель являл собой чистой воды мошенника.

Он действительно был когда-то военным, но ушел в отставку, женился на некой даме Рюзо и пытался получить место секретаря в центральном управлении департамента Соны-и-Луары. Когда у него ничего не вышло, Ревель решил вновь вернуться в армию, но на поля сражений его не тянуло, а более влекла к себе доходная интендантская служба. Его временно назначили казначеем драгунского полка, но через полтора года привлекли к дисциплинарной ответственности по причине «настоятельных жалоб на его ведение дел». Ревель избежал осуждения благодаря какому-то генералу, призвавшему к «проявлению либо жалости, либо справедливости» в отношении этого офицера «чрезвычайно умного, но попавшего под подозрение в отношении честности» и не имевшего «никакого источника средств к существованию и обеспечению содержания своей семьи» – к тому времени его супруга скончалась, оставив ему двоих детей. То ли из жалости, то ли позволив усыпить свою бдительность, генерал д’Авранж д’Ожеранвиль время от времени привлекал его к работе, но остерегался доверять ему денежные суммы.