Любвеобильные Бонапарты

Тем не менее, Кристина попыталась некоторое время сопротивляться, но, конечно, сдалась. Станислас де Жирарден, член законодательного собрания, 12 ноября 1809 года записал в своем дневнике: «Один из тех проныр, которые горазды вынюхивать скандальные новости, сообщил мне о новой Лавальер[19], на которой остановил свой взор император. Она – блондинка-итальянка, кругленькая как пышка и немного менее свежая чем роза». Свидетельством о сопротивлении Кристины, стремившейся уехать к своему мужу в Турин, и последующей интрижке стали тридцать четыре письма или записки, направленные Наполеоном Полине. Как известно, император, будучи не в ладах с французским правописанием, основную часть своей переписки диктовал, а прикладывал собственную руку либо к очень важным, либо чрезвычайно конфиденциальным сообщениям. Из его посланий сестре стало ясно, что сопротивление было быстро сломлено и начались свидания, которые устраивала Полина.

В декабре Наполеон развелся с Жозефиной, что стало для нее ужасной трагедией. Она сохранила титул императрицы, получила огромные отступные и поселилась в своем обожаемом замке Мальмезон. Ее гофмейстером стал молодой художник-любитель из дворян, Ланселот де Тюрпен-Криссе (1782–1859), и среди парижан ходили слухи, что она не осталась равнодушной к молодому человеку, в особенности, во время путешествия в 1810 году на курорт в Экс, в Савойю и Швейцарию.

Конечно же, и для Наполеона этот поступок был не безболезненным. Примечательно, что развод по новому Кодексу Наполеона допускался лишь в исключительных случаях, т. е. совершив этот шаг, император лишний раз подчеркнул, что он выше законов, установленных для простых смертных. Бонапарт совершенно не переносил разведенных особ, и иллюстрацией к тому служит история дипломата и военного генерала Арман-Огюстена де Коленкура, герцога Виченцского (1773–1827), который некоторое время служил послом Франции в Санкт-Петербурге и был настолько близок к Наполеону во время русской кампании (его брат, генерал, пал в битве при Бородино), что вместе с ним возвращался в Париж. Он был влюблен в одну из первых красавиц того времени, мадам Адриенну-Луизу де Канизи (1785–1876), жену придворного шталмейстера.

Ее выдали замуж в тринадцать лет за двоюродного брата – типичный аристократический брак по расчету, предусматривавший сохранение семейного состояния. Невзирая на рождение двух детей, союз оказался несчастливым, ибо муж относился к этой красавице с полным пренебрежением. Влюбившись в де Коленкура, она добилась развода, но, когда обратилась к Наполеону за разрешением на брак с любимым человеком, тот ответил, что «не потерпит подобного скандала, что его подданные свободны поступать, как им заблагорассудится, но в этом случае им придется подать в отставку со всех постов и покинуть Париж».

Госпожа де Канизи обратилась за помощью к разведенной императрице. Вот как описывает ее визит фрейлина Жозефины. «Госпожа де Канизи, уединившись с ее величеством в дальнем конце галереи, горько плакала, рассказывая о своих бедах. Я никогда не видела ничего прекраснее ее заплаканного лица и представить себе не могла, что возможно не исполнить просьбу такой женщины, но императрица отказалась вмешиваться в это дело, потому что была уверена в отказе. «Мне будет слишком больно прочесть, что император не желает терпеть разводов при своем дворе»». Брак де Коленкура и мадам де Канизи состоялся только после возвращения Бурбонов в 1814 году. На этом их испытания не завершились: во время «Ста дней» де Коленкур доказал свою верность Наполеону, после поражения бывшего императора был внесен в список лиц, подлежавших расстрелу, и исключен из него только по настоянию императора Александра I, дождался рождения двоих сыновей. Он рано скончался, а госпожа де Канизи пережила его почти на полвека.

Тем временем император спешил вступить в новый брак. 21 января 1810 года на Государственном совете был вынесен на рассмотрение вопрос об окончательной кандидатуре невесты. Большинство поддержало дочь императора Франца Габсбурга, эрцгерцогиню Марию-Луизу. В тот же вечер Наполеон направил в Вену депешу, в которой просил у отца руку его дочери. Ему было все равно – он был намерен жениться на «чреве», а женщины из рода Габсбургов славились своей плодовитостью, многодетность была своего рода политикой этой династии. Начались спешные приготовления к свадьбе.

29 января Наполеон, наконец-то, позволил Кристине уехать в Турин, но проявлял некоторое беспокойство по поводу ее судьбы, о чем свидетельствуют две записки в адрес Полины.

«Сообщите мне ваши новости, сестричка. Как она уехала? Где ночует этим вечером? Как путешествует? Черкните мне словечко вслед за сим».

Вдогонку посылается вторая записка: