Любвеобильные Бонапарты

Не сказать, чтобы Наполеон обделял Мюрата своими милостями, Иоахим стал маршалом, а потом получил титул высшего адмирала Франции, хотя никогда не служил во флоте. Но амбиции Каролины были безграничны, как выразился кто-то из современников, она «везде чувствовала себя не на своем месте, за исключением трона». Ее бесило, что сестра Первого консула была всего лишь одной из двух десятков маршальских жен, которые, прямом скажем, не могли похвастаться даже дворянским происхождением: супруга Лефевра была в молодости прачкой и маркитанткой, а Брюна – портнихой. Когда Наполеона провозгласили императором, Каролина была вне себя от того, что ей не даровали титул ее императорского величества и ее положение будет ниже жен Жозефа и Луи. Она пустила в ход испытанные женские средства, слезы, жалобы, упреки, породившие бурные семейные ссоры, в завершение которых мадам Мюрат падала в глубокий обморок. Более выдержанная Элиза поддерживала ее, отпуская ядовитые замечания, и через десять дней сестры добились своего. Перед коронацией скандалы возобновились, сестры не желали нести шлейф мантии Жозефины, 25 ярдов алого бархата, расшитого золотыми пчелами и отороченного горностаем. Жозеф высказался без обиняков:

– Мадам Жозеф, как добродетельная женщина, не может нести шлейф.

После недели семейных скандалов Наполеон был вынужден уступить требованиям сестер.

Муж Каролины стал генерал-губернатором Парижа еще в 1803 году. Семья воцарилась в Елисейском дворце, отделав его с королевской пышностью. Супруги устраивали приемы и балы, Каролина блистала туалетами стоимостью от 12 до 15 тысяч франков. Чему удивляться, если после коронации Наполеона она появилась на балу в платье, расшитом бриллиантовыми пчелами, а «ее поясу, колье и эгрету не было цены». Всеобщую зависть вызывали принадлежавшие ей редкой красоты рубины.

Каролина старалась завоевать как можно больше сторонников среди высшего офицерского состава и высокопоставленных чиновников. Ужины во дворце сервировались на золотом сервизе, тогда как в императорском дворце кушанья подавались всего лишь на позолоченном серебряном. Каролина изображала любезнейшую и внимательнейшую хозяйку, особенно с теми особами, которые представляли для нее интерес. Ее выводило из себя, что Наполеон не собирался отказываться от Жозефины, она предпочитала бы женщину, безропотно плясавшую под дудку клана. Известно, сколько трудов супруги Мюрат затратили на потворство роману Наполеона с Адель Дюшатель и как, уже по собственному, поистине дьявольскому, замыслу, подсунули ему чтицу Каролины, Элеонору Денюэль. Та родила сына, и Наполеон убедился, что именно Жозефина была виновата в отсутствии наследника.

Сама Каролина родила двух сыновей и двух дочерей, после чего сочла свой долг по продолжению рода исполненным. Она уже привыкла к окружавшей ее роскоши, и сама позволяла себе чрезвычайно дорогостоящие капризы. Например, к родам своего последнего ребенка в 1805 году она приказала подготовить обивку стен, кровати и занавеси на окна из розового атласа, занавеси к тому же отделать чрезвычайно дорогим кружевом. После рождения дочери Луизы она решила последовать склонностям сердца и завела роман с офицером, графом де Флао, адъютантом мужа. Насколько серьезным была эта связь со стороны де Флао, сказать трудно, ибо ветренность его была общеизвестной. Мать де Флао, подруга императрицы Жозефины, мадам де Соуза, неоднократно пыталась наставить беспутного сына на путь истинный, но тот лишь отмахивался от ее нотаций.

– Боже мой, матушка, – заявил он как-то во всеуслышание, – мне кажется, вы хотели бы, чтобы борода у меня сразу выросла седой.

Но все это относилось к разряду дел сердечных, а заветной мечтой Каролины, безусловно, была корона. Однако, в 1806 году ей было суждено испытать жестокое разочарование: королем Неаполя и обеих Сицилий стал Жозеф, у которого, при наличии двух дочерей, даже не было надежного наследника мужского пола. Больше всего ее бесило возвышение усыновленных детей Жозефины, ведь Гортензия стала королевой голландской, а Евгений – вице-королем Италии, к тому же Наполеон женил его на баварской принцессе. Но и старания супругов Мюрат принесли свои плоды: Наполеон дал им титулы великих герцогов небольших суверенных владений Бергского и Клевского, выделенных из территорий завоеванных к тому времени Пруссии и Баварии. Наспех скроенное императором Великое герцогство со столицей в Дюссельдорфе имело население в 300 тысяч человек и давало два миллиона дохода. Каролина чувствовала себя униженной по сравнению с родственниками, осчастливленными королевскими коронами. К счастью, эти титулы были чисто номинальными, так что не требовалось переезжать в эти захолустные владения.