Любви подвластно все

Ее саквояж чудесным образом оказался в каюте, пока она находилась на палубе, и, увидев его, Оливия хмыкнула. Лайон не сомневался, что сумеет оставить ее на корабле, – это было ясно. Что ж, ничего удивительного: ведь он хорошо ее знал. Более того, вся эта его афера увенчалась успехом по одной-единственной причине: Лайон действительно хорошо ее знал – лучше, чем кто-либо другой. И это свидетельствовало только об одном: она была страшно одинокой с тех пор, как он исчез, – одинокой даже в окружении горячо любимых родственников…

И этот негодяй каким-то образом узнал, как ей тоскливо без него! Оливия едва не улыбнулась при этой мысли. Тосковал ли он по ней? Может, тоже грустил?..

Оливию одолевали тревожные мысли, и она была уверена, что не сможет заснуть, однако…

Оливия вздрогнула – и проснулась. Осмотревшись, она увидела на стене картинку, изображавшую Лайона в котле, и тотчас же вспомнила, где находится. Интересно, долго ли она спала?

Перевернувшись на живот, Оливия посмотрела вниз и увидела ночной горшок, заботливо поставленный возле кровати. Рядом лежала записка:

«На случай, если вас будет тошнить».

Это было написано аккуратным женским почерком – ничего общего с почерком Лайона. Должно быть, это Дигби позаботилась о ней…

Оливия осторожно встала и сделала несколько шагов по слегка покачивавшемуся полу каюты. К счастью, она, похоже, не страдала морской болезнью.

Сделав еще несколько шагов, Оливия обнаружила, что довольно твердо держится на ногах, и снова осмотрелась. Зеркала в каюте не было, поэтому она на ощупь привела в порядок волосы, оправила платье, а затем на несколько дюймов приоткрыла дверь.

Огромный мужчина, сверкающий металлом – серьги в ушах, сабля у бедра и устрашающего вида крюк вместо одной руки, – внимательно посмотрел на нее. Оливия ахнула и в испуге отпрянула назад. А великан пробормотал:

– А, вы уже проснулись, мисс? Оставайтесь здесь. На палубе небезопасно. Я позову капитана. Запритесь.

И решительно захлопнул дверь.

«Если подобный человек говорит, что на палубе небезопасно, следует верить ему на слово», – подумала Оливия. Но что же это за мир, в котором живет теперь Лайон?

Она заперла дверь и прошлась по каюте. Через несколько минут послышались шаги, затем – несколько резких ударов в дверь, и голос Лайона:

– Оливия, можно войти?

И ее сердце – подлый предатель! – при одном лишь звуке этого голоса радостно забилось.

Оливия отодвинула задвижку и открыла дверь. Лайон, высокий, широкоплечий… и потрясающе красивый, заполнил весь дверной проем. Как ни странно, он был в вечернем костюме, но с саблей у бедра.

Оливия мысленно улыбнулась, представив, как братья и отец выходят к ужину с саблями, и спросила:

– Который теперь час?

– Уже время ужина, и следовательно… – Лайон поднял повыше бутылку, которую держал в руке; в другой у него был пакет – вероятно, с едой. – Мы прибываем в порт завтра к концу дня, возможно – ближе к закату.

Переступив порог, Лайон извлек из пакета хлеб, большой кусок сыра, нож, тарелку, два бокала и проворно расставил все это на небольшом письменном столе.

Оливия уселась на кровать, чопорно сложив руки на коленях, а Лайон, расположившись за столом, принялся нарезать хлеб и сыр, ловко орудуя ножом.

Оливия какое-то время молча наблюдала за ним, потом спросила:

– Почему ты назвал свой корабль моим именем?

– Мне ведь нужно было как-то его назвать, не так ли? А «Миссис Снид» – не слишком ласкает слух.

Оливия весело рассмеялась, забыв, что сердится на «похитителя», но тотчас же вспомнила и нахмурилась. И в каюте опять воцарилось молчание.

Лайон поставил бутылку вина на середину стола, проворно вытащил пробку, затем плеснул понемногу в оба бокала и один протянул ей.

– За твое здоровье, Оливия, – сказал он, поднимая свой бокал.

Она сделала глоток и с удивлением приподняла брови. Вино оказалось превосходным.

– Испанское, – пояснил Лайон. – Я им торгую.

– А откуда у тебя корабль?

– Купил… – Лайон пожал плечами.

– Так и собираешься продолжать? – пробурчала Оливия.

– Ты о чем?

– Ты так и будешь отделываться короткими фразами, совершенно ничего не объясняющими?

– А что объяснять? – Он снова пожал плечами.

– Да хоть что-нибудь… – раздраженно проговорила Оливия.

Лайон сделал глубокий вдох и, шумно выдохнув, приступил к объяснениям:

– Корабль я купил на деньги, которые заработал, пока на нем же служил. К тому же немало выиграл у простаков, имевших глупость играть со мной в карты. Я работал, играл и удачно вкладывал деньги. Откинувшись на спинку стула, Лайон скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на собеседницу. Заметив в уголках его глаз мелкие морщинки, Оливия подумала: «Откуда они у него?» – А впрочем… Они ведь не виделись целых пять лет. Он стал старше, купил корабль, занялся торговлей… И теперь вот эти морщинки…

От этих мыслей ей сделалось не по себе, и на нее снова нахлынули сожаления о том, что она когда-то упустила… что они оба упустили.

Невольно вздохнув, она спросила:

– Но что было до того, как ты купил этот корабль?