Люди ночи

Дом был большой, комнат на пятнадцать-двадцать, каменный, двухэтажный, с окнами из стеклянных ромбиков и монументальными трубами. Стены густо заросли плющом, мимо шпалер с розами шла мощеная дорожка, выверенная с микромикронной точностью. За домом была садовая стена в ярд высотой, увенчанная трехфутовой, аккуратно подстриженной живой изгородью длинной футов шестьдесят.

– Карл Первый? – спросил Хансард.

– Отлично! А кто был владелец, круглоголовый или роялист?

– Трудно требовать, чтобы я определил это с первого взгляда… что ж, это небольшая усадьба, так что, думаю, роялист.

– Вы романтик, но вы правы. Машину поставьте здесь.

Хансард остановился у садовой стены. Прямо впереди, у дальнего края, была калитка. Эллен вылезла из машины, подошла к калитке, подняла задвижку.

– Идем?

– Мы не станем звонить в звонок?

– Нет. Не станем. Сюда.

Сад был строго формальный – чинный танец роз и конических туй, разделенных выложенными «елочкой» кирпичными дорожками, ограниченный с трех сторон оградой, а с четвертой – задней стеной дома. В ней было несколько окон и стеклянные двери.

Хансард сказал:

– Я не рассчитывал, что проект будет включать проникновение со взломом.

– Мы не будем ничего взламывать, просто войдем. – Максвелл вышла на середину сада, лицом к дому. – «Три Кольца – премудрым эльфам – для добра их гордого. – Она сделала три шага вперед и повернула направо. – Семь Колец – пещерным гномам – для труда их горного. – Семь шагов, поворот влево. – Девять – людям Средиземья – для служенья черного. – Через девять шагов она нагнулась, перевернула один из камней, обрамляющих клумбу, покопалась пальцами в ямке и вытащил что-то, стряхивая с него землю. – А одно – всесильное – Властелину Мордора»[85]. – Она повернулась к Хансарду, держа зеленый от патины бронзовый ключ. – Или, как говаривала уборщица: «Эдвард Четвинд, кавалер ордена Британской империи, вечно не может найти ключи». Сюда.

Она открыла стеклянную дверь, и они вошли в дом, в профессорский кабинет.

– Сигнализации здесь, как я понимаю, нет, – сказал Хансард.

– Металлизированная лента на окнах от взломщиков, – сказала Эллен, – но он вечно забывает выключить эту радарно-ультразвуковую штуковину. Полиция приезжает четыре раза в неделю. Я догадываюсь, где может быть письмо, просто дайте мне минутку.

Она села за стол. Хансард оглядел кабинет – везде дерево и бронза, ковер на полу – цвета бильярдного сукна. И, разумеется, книги, сотни книг по стенам, оксфордский словарь (один том открытый на пюпитре). А еще полки и кронштейны с тысячами диковин и памятных вещиц, нахомяченных историком за целую жизнь. Хансард, не в силах справиться с собой, читал артефакты, как археологический раскоп. Фотографии в рамках и причудливой формы камни, шестидюймовая статуэтка рыцаря на коне, старый Военный крест в бархатной коробочке.

– Здесь, – сказала Эллен. Она выдвинула ящик и разложила на столе несколько папок. – Слава богу, что он не убрал это к секретным материалам.

– Секретным?! – Хансарда как будто обдало холодом.

Максвелл удивленно подняла взгляд:

– Профессор – из разведчиков старого университетского набора, ну, знаете, студенческая дружба не ржавеет, и доброй ночи, Ким Филби, где бы вы ни были… Здесь где-то есть сейф, и вот он точно на сигнализации. А в этом ящике – она указала на дубовый шкафчик рядом со столом – лежит телефон с шифратором. Хотите позвонить на Даунинг-стрит, десять? Или в Белый дом? – Она скорчила рожицу. – Ой, да не пугайтесь так, Николас. У меня нет от него ключа. И к тому же я не подозревала, что вы настолько законопослушны.

– Я не… я просто… – Он оглядел кабинет, в чем-то похожий на его собственный. – Это чужой дом, вот и все. Частная собственность. – Не было времени объяснять ей свой страх, свое нежелание. – Тут есть ксерокс?

– Есть, но на нем стоит счетчик копий. И хотя профессор ничего не заметит, Марджи увидит в первую же секунду. Лучше просто забрать папку и надеяться, что никто не хватится ее в ближайшие дни. Хотите оставить формуляр?

– Нет.

– Ладно, Николас, извините. – Она убрала остальные папки в ящик, задвинула его.

Хансард положил ладони на ее руки, сжал их крепче, чем собирался.

– Вы слишком много знаете, – сказал он.

Она по-настоящему испугалась, зрачки расширились.

– Я… я… Николас, вы же не… вы же не связаны с безопасностью?

Он тут же выпустил ее руки и отступил на шаг.

– Нет. Но вы слишком много знаете про этот дом. Вы не могли узнать все это от подруги. Ключ в саду, сигнализация, счетчик копий… – Хансард умолк, вдохнул, постарался говорить не так обличающе. – Вы «Лилли»?

Она кивнула.

– Зачем это все?

– Я боялась, что вы знаете сэра Эдварда, – сказала Эллен. – Что вы… упомянете меня в разговоре с ним и он узнает, что я помогаю вам со Скинскими документами. Мне не хотелось терять работу. Так что я стала не собой. Видите лилии под окнами? Отсюда имя.

– Но вы мне помогаете.

– Я рада, что вы заметили.

– Можно спросить почему?