Людвиг II: Калейдоскоп отраженного света

Но даже не дожидаясь окончания войны, король Вильгельм и Бисмарк решили ускорить процесс объединения Германии. В этих условиях Бисмарку вновь понадобилось содействие баварского монарха. Именно Бавария, крупнейшее королевство Германии и исконный антагонист Пруссии, должна была просить

прусского короля принять германскую императорскую корону. Если бы баварский король не поддержал эту идею, для дальнейшей гегемонии Пруссии в составе Германского союза могли бы возникнуть серьезные, а возможно, и непреодолимые препятствия. Однако этот шаг символизировал для Людвига II не только полное и окончательное примирение двух стран, как ему представлял ситуацию Бисмарк. Людвиг остро почувствовал, что его относительно свободному правлению настал конец, он добровольно возлагает на себя ярмо зависимости от более могущественной монархии. Для Людвига, чьим идеалом всегда был французский абсолютизм, это был роковой удар. Только что он был вынужден воевать против милой его сердцу Франции на стороне агрессивной Пруссии, а теперь и его собственное королевство становится фактически «прусской провинцией». У Людвига, как говорится, опустились руки…

Бисмарк же нетерпеливо подталкивал короля к решительным действиям. В этом ему активно помогал друг и доверенное лицо короля граф фон Хольнштайн. Кстати, граф состоял в приятельских отношениях и с Бисмарком: из своей личной пивоварни поставлял пиво в личную пивоварню Бисмарка, из садов своих многочисленных имений посылал ему фрукты. Наконец, именно Хольнштайн подарил Бисмарку в 1874 году его любимого пса — знаменитого дога Зультля (Sultl), а когда тот трагически погиб в 1877 году, прислал в утешение нового друга — дога Тираса (Tyras). Кроме того, граф и Бисмарк регулярно встречались и состояли в постоянной переписке. В вопросе о необходимости обращения баварского короля к Вильгельму с просьбой принять императорскую корону они также были единодушны. Бисмарк написал Людвигу длинное письмо, в котором доказывал, что если Бавария не поторопится выступить с такой инициативой, то это сделает какое-нибудь другое германское государство и все выгоды от этого шага достанутся другим. Позволим себе привести часть переписки Бисмарка с Людвигом II, так как, говоря словами германского канцлера, цитируемые письма «способствуют правильной характеристике этого несчастного монарха

(курсив наш. — М. З.

); сами по себе они также могут сызнова приобрести актуальный интерес»^{104}

.

Двадцать седьмого ноября 1870 года Бисмарк писал из Версаля: