Людвиг II: Калейдоскоп отраженного света

И Людвиг II, и Вагнер почти одновременно строили на баварской земле архитектурные памятники самим себе! Кстати, в конце 1872 года байройтский магистрат подготовил документ о предоставления Вагнеру баварского гражданства. Отныне он стал полноправным подданным Людвига II.

Однако уже в начале 1873 года Вагнер при строительстве своего театра столкнулся с практически непреодолимыми материальными трудностями. Еще двумя годами ранее, когда постройка театра только намечалась, родилась идея создания так называемых патронатных обществ (Patronatsvereine), или «Вагнер-ферейнов», которые собирали бы добровольные пожертвования на постройку нового «Храма искусства». Членами «Вагнерферейнов» становились все, кому было небезразлично дальнейшее развитие музыкального искусства. «Борьба за Вагнера» выливалась в борьбу за национальное искусство. В «ферейны» входили не только музыканты, но и художники, писатели, представители аристократии. Однако несмотря на, казалось бы, огромный размах деятельности патронатных обществ, взносов их членов оказалось явно недостаточно. Дело в том, что многие вступали в общества под влиянием моды или сиюминутного порыва, а когда надо было раскошеливаться, уходили в тень. Размер реальных поступлений в кассу «Театра века» был весьма далек от ожидаемого. В итоге весь 1873 год продолжение строительства находилось под угрозой. Чтобы спасти предприятие, Вагнеру не оставалось ничего другого, как напрямую обратиться за помощью к Людвигу II.

И надеяться…

1874 год начался с очередных неприятностей и потрясений. Однако долгожданный ответ от баварского короля вселил надежду. В письме от 25 января Людвиг писал Вагнеру: «Нет! Нет и снова нет! Это не должно завершиться так; надо помочь! Наш план не может сорваться!»^{112}

Как оказалось, у Вагнера (если не считать коллегу Листа) по-прежнему был лишь один бескорыстный покровитель, готовый прийти на помощь другу и единомышленнику.

Несмотря на все разочарования, в глубине души Людвиг II продолжал верить в победу вагнеровского искусства. Король предоставил из личных средств кредит в 100 тысяч талеров (по современному курсу — около двух с половиной миллионов евро). (Кстати, еще раз напомним, что эта сумма была полностью выплачена баварскому правительству наследниками Вагнера из бюджета Фестшпильхауса.) Благодаря такому солидному взносу вагнеровский театр был спасен.

Кроме того, Людвиг полностью профинансировал и строительство виллы «Ванфрид», которое благодаря этому было очень быстро завершено. 28 апреля 1874 года Вагнер въехал в свой первый и единственный собственный

дом. Позднее, в июле 1875-го, Людвиг II прислал в подарок Вагнеру свой бронзовый бюст, который и ныне стоит перед самым входом в виллу «Ванфрид», словно своеобразный ангел-хранитель приюта композитора.

Итак, констатирует Анри Лиштанберже, «Байройтский театр, начатый с сумм, подписанных «патронами» дела, был окончен благодаря материальному содействию Людвига II, который в тот момент, когда Вагнер хотел было публично объявить, что дело проиграно и труды прерваны, выдал авансом фонды, необходимые для того, чтобы довести предприятие до благополучного конца»^{113}.

Первого августа 1875 года многострадальное строительство Фестшпильхауса было полностью завершено. Открытие Первого Байройтского фестиваля намечалось на лето следующего года.

1876 год явился своеобразным рубежом и в жизни Людвига II. Можно сказать, что до этого король всё еще время от времени, как того требовал придворный этикет, принимал участие в многолюдных светских мероприятиях. Его «уход в одиночество» происходил постепенно. Последние появления на Октоберфесте — в 1874 году, на военном параде — в 1875-м. Вскоре настала очередь пышных дворцовых приемов, которые монарх должен был проводить регулярно. 10 февраля 1876 года состоялся последний торжественный прием при дворе Людвига II. С тех пор за королевским столом собирался в лучшем случае тесный кружок друзей, но чаще всего Людвиг принимал пищу в одиночестве.

Придет время, и даже слуги, обслуживающие короля во время трапезы, станут раздражать его. И родится идея «стола-самобранки», которая будет впервые реализована в замке Линдерхоф. Секрет в том, что стол находится на специально устроенном люке в полу, приводимом в движение подъемным механизмом, расположенным этажом ниже. В нужный момент люк опускался вниз, на кухню, где слуги либо сервировали стол, либо убирали посуду. Благодаря этому приспособлению никто и ничто не нарушало уединение короля, которым он так дорожил. Такой же механизм будет установлен и в Нойшванштайне, а позднее и в Херренкимзее.

Кстати, обычно наличие «стола-самобранки» трактуется как болезненное проявление человеконенавистничества Людвига II.