Люся, которая всех бесила

Люся не понимала, сколько прошло времени.

Может, час.

Может, больше.

В квартире царила оглушающая тишина, и только где-то наверху, несколькими этажами выше, какой-то ребенок играл гаммы.

Она несколько раз прерывала чтение, чтобы включить чайник, но так и не заварила себе чай.

Зачем-то открыла окно и теперь мерзла.

Несколько раз вибрировал телефон, но Люся не реагировала на него.

Проект!

Синичка называла убийство шестерых человек научным проектом!

Вот что поразило ее больше всего.

То, что сама Люся оказалась в роли подопытного кролика, задевало куда меньше.

Однажды она снова сможет пойти к психологу и рассказать о произошедшем.

Однажды она снова научится чувствовать себя в безопасности.

Однажды она снова возьмет на работу каща…

Нет, на это Люся никогда больше не решится.

Всхлипнув, Люся нашла на столе телефон и позвонила Ветрову.

— Ты где? — спросила она.

— На работе.

— На какой еще работе! Ты же в больницу поехал.

— Я поехал в больницу, Люсь, утром. И меня выписали. Сейчас пять часов вечера.

— Как пять часов? — изумилась она.

Сколько времени она провела, читая и перечитывая письмо Синички? Целый день?

А что с материалами по Лихову и трясовицам?

Носов опубликовал их без нее?

— Люсь, — напомнил о себе Ветров, — Синичкина прислала заказчику готовое исследование по нижним архам. Она прочитала твой манифест.

— А, — равнодушно отозвалась Люся, — интересно будет глянуть, к какой классификации она отнесла мой оборот от страха поцелуя. Полагаю, это поставило ее в тупик. Я нашла еще одно ее письмо, Паш, где она подробно рассказывает о том, что и почему совершила. Синичка четко играет по правилам, настоящий преступник обязательно должен поведать миру о своих преступлениях. Я перешлю тебе сейчас.

— Четко играет по правилам… — повторил Ветров медленно. — Понял. Я тебе перезвоню, Люсь.

— Ага. Ладно. До вечера.

Люся закрыла окно, набрала Носова, подробно обсудила с ним публикации, а потом ушла в гостиную, легла на диван, укрывшись свитером Пашки, который пах, как он, и так и пролежала до той минуты, пока в замке не повернулся замок.

Ветров вошел в гостиную не сразу — сначала он разулся и снял верхнюю одежду, потом долго умывался.

А потом она услышала его легкие шаги и села.

— Ну все, Люсь, — Пашка стоял на пороге, прислонившись плечом к косяку. — Все, мы сняли охрану. Ты можешь делать, что хочешь.

Глава 39

А чего она хочет?

Люся тупо смотрела на него, не испытывая никаких желаний вообще.

Ни голода, ни жажды, ни обиды, ни страха.

Ничегошеньки.

Тотальное отупение.

— Ты сказала, что Синичкина играет по правилам, — добавил Ветров, — а по условиям ее контракта она обязана предоставить бумажную копию своего исследования с личной подписью на каждой странице для подтверждения авторских прав фармацевтической компании. Но официально невозможно отправить посылку с рукописью без предоставления паспортных данных. Она должна была как-то оформить отправку. Да и липовые документы здесь бы не особо помогли — Синичкина в федеральном розыске, и выходить из своего укрытия слишком чревато. Она воспользовалась услугами курьера. Он должен был забрать у нее посылку и отправить ее от своего имени. Ну, дальнейшее дело техники — когда ты знаешь, что искать, то найти легче легкого. Тем более с ресурсами, которые нам выделили федералы. Так что благодарю за помощь следствию — твои слова о том, что Синичкина не нарушает правила, прозвучали вовремя.

— На здоровье, — пробормотала Люся, ничего не понимая.

— Первым делом Синичкина потребовала камеру-одиночку и высокоскоростной интернет, поскольку ее интеллект — достояние общества. Она сумасшедшая, Люсь. Как бы ее не признали невменяемой.

— Все равно, — ответила Люся. — Мне все равно. Я совсем ничего не чувствую.

Ветров посмотрел на нее с чем-то неприятно похожим на жалость.

— Завтра Новый год. А у нас ни елки, ни мандаринов, — заметил он.

— Давай просто ляжем спать и проснемся первого января.

— Да, — согласился Ветров, подошел, взял Люсю за руку и повел ее в спальню. — Так и сделаем. Никаких салатов и толкотни на кухне.

— Ты, я и кроватка.

— Люсь, а Люсь. Оливье или генеральский?

— Ничего, Нина Петровна, ничего!

— Глупости. Вот-вот привезут елку.

— Не хочу елку, — сказала Люся и вцепилась в одеяло, как в спасательный круг, — не хочу оливье.

— Батюшки! Ты еще «Иронию судьбы» откажись смотреть.

— Как подумаю, — буркнул Ветров, — что скоро все это счастье переедет к Китаеву, так сердце радуется.

Люся легко пнула его ногой и разлепила глаза.

Нина Петровна широко улыбалась, глядя на них:

— Олежка мне вчера позвонил и обо всем доложил. Стало быть, маньяк теперь под стражей? Все так, как и должно быть.

И у Люси моментально испортилось настроение.

— Нет, — проговорила она, — так быть не должно. Все вообще неправильно.

Зазвонил домофон, и Нина Петровна упорхнула в прихожую.

— Серьезно, — сказал Ветров, — я вообще не буду скучать по этим утренним явлениям. А если бы мы здесь предавались разврату?