Лобстер для Емели

Елена проводила меня до парковки, окинула взглядом «Бентли» и стала еще любезнее:

– Дорогая Ольга Петровна, очень ждем вашу мамочку!

Приехав в офис, я попросила Васю:

– Сделай какой-нибудь электронный почтовый адрес от имени моего секретаря.

– У тебя теперь есть помощник? – удивился Бурлаков.

– Нет, – засмеялась я, – просто не хочу оставлять свой личный имейл Елене из центра реабилитации. Прикинулась Ольгой Петровной.

– Понял, – кивнул Василий, – сейчас организую.

– Как съездила? – поинтересовался Степан, заходя в комнату.

Я рассказала все, что узнала про Матвея Николаевича.

– Значит, он способен говорить, – подчеркнул Степа.

– Да. На первый взгляд смысла в его словах нет. Слова он произносит четко, но, если сложить их в предложения, получается полная белиберда. Сначала я решила, что логопед вернул способность говорить, но ума у старика нет. А потом стало ясно, что дедушка не совсем потерял разум. Кузнецов, вероятно, сохранил хитрость. Толкнув речь про Маугли, он, вроде, заснул, но когда Алла объявила, что после занятий с логопедом больной сможет на радио выступать, у него дрогнули веки, и на секунду улыбка пробежала.

– Думаешь, он прикидывается дурачком? – предположил Василий.

Я начала размышлять вслух:

– Кузнецов не выглядит здоровым, похоже, ходить он не способен. И то, что мне сказал отец Софьи, просто бред. Повторю, слова он выговаривает хорошо, но смысла в них нет. Когда Алла и Елена подошли к нам, старик поднес к губам указательный палец и сделал хорошо известный всем жест «молчи». И взгляд у него не мутный. Просто он почти все время с прикрытыми веками был, а когда сотрудницы центра потеряли его из зоны видимости, он широко раскрыл глаза. Ничего не понимаю в медицине, но лукавство могу распознать. Матвей постарался дать мне понять: «Не рассказывай, о чем поведал». Может, его держат в центре насильно? Дедушку полностью оградили от постороннего общения. Он живет на особо охраняемой территории, куда не допускаются те, кто лечится в главном корпусе. Элитных пациентов раз-два и обчелся. Всего три коттеджа.

– Старик, – произнес Бурлаков, – дедушка. Вероятно, из-за перенесенного инсульта он таким кажется. Сейчас уточнил его возраст. Матвей ненамного старше Егора. Кузнецов кандидат наук, сразу после получения диплома о высшем образовании поступил в аспирантуру.

– Ну и ну! – изумилась я. – Внешне прямо совсем древний.

– Болезнь не красит, – заметил Василий.

Я вынула мобильный.

– Записала всю мою беседу с Еленой. А когда женщина и медсестра отошли, заговорил Матвей. Послушайте, что сказал Кузнецов.

Я нажала на экран, раздался голос: «Солнышко, все там, где они лежат! Скажи Маугли! Он не знает. Орел взмахнет крыльями, крокодил захохочет, дерево поцелует фавна, и тогда небо упадет на землю, и откроется дверь. Все там! Там! Света, твое! Возьми! Маугли… Маугли… Я нашел! Его записи! Дневник прочитал! Не сказал никому, даже тебе. Из-за них со всеми беда!»

– Кто такая Света? – удивился Степан.

– Даже предположений нет, – призналась я. – Матвей болен, из родных у него только дочь. Но мы знаем, что есть еще зять. Почему они не навещают мужчину? Ответ, наверное, таков: его считают немым, безумным, парализованным, какой смысл приходить? Ни поговорить, ни погулять с таким. Речь, с которой Матвей ко мне обратился, просто сумрак сознания. И Софья с супругом не в России живут.

– Вилка, можно тебе задать вопрос? – поинтересовался Василий.

Я удивилась:

– Конечно.

– Личный, не по работе, – уточнил Бурлаков.

– Пожалуйста, – кивнула я.

– Почему у тебя уши разноцветные?

Я хихикнула:

– Не поняла.

– Почему у тебя уши разного цвета? – повторил вопрос наш главный по компьютерам и добавил: – Так теперь модно – красить не волосы, а уши?

Я погрозила ему пальцем.

– Вася, первое апреля давно прошло.

– Слушай! – воскликнул Степан. – А и правда! Левое одного цвета, правое другого. Только сейчас заметил!

– Если не веришь, то глянь в зеркало, – посоветовал Бурлаков.

Я встала и пошла к двери, говоря на ходу:

– Вася, если ты сейчас по-дурацки пошутил, то я постараюсь, чтобы твои личные уши стали одинаково красными!

Я вышла в коридор, зашла в туалет, встала у рукомойника и онемела, увидев в зеркале свое отражение. Выглядела я замечательно! Новая, совсем короткая стрижка мне очень идет. Но уши! Одно такое зеленое, что глаза прищуриваются, а второе настолько ядовито-розовое, что кажется, будто оно светится. Я замерла у раковины.

Дверь в сортир приоткрылась, показалась голова Бурлакова.

– Убедилась? – засмеялся Василий.

– Угу, – промычала я. – Мазь «Буратино»! Но я ведь смывала ее утром! Наверное, кожа прокрасилась! Надо срочно купить платок!

Дверь распахнулась, появился Степан.

– Вилка, что случилось?

В ответ я задала свой вопрос:

– Почему ты мне не сказал, что я похожа на вождя индейского племени разноцветноухих?

– Не заметил сперва ничего удивительного в твоем облике, – признался супруг.