Лобстер для Емели

– Собак, кошек тоже не приметил, – продолжил парень и потом обратился ко мне: – Вы хозяйка?

– Нет, – ответила я, – в гости приехала.

– Не получится у вас кофейку похлебать, внутрь заходить очень опасно, – предостерег юноша.

– Митя, садись, нам пора, – остановил его начальник. – Хорошо, что трупов нет. А то у нас как? Нажрутся, спать лягут, газ не выключат. Или обогреватель работает с неисправной проводкой.

– Еще любят на улице к столбу подсоединиться, чтобы счетчик не мотал, – наябедничал Митя. – Народ жадный, за копейку удавится.

– Хватит болтать, – приказал Иван Николаевич и повернулся ко мне: – Вы тоже уезжайте.

– Ладно, – кивнула я.

– Не! Прямо сейчас садитесь в машину и отправляйтесь по другим делам, – нахмурился Иван Николаевич. – Хочу убедиться, что не останетесь. Еще полезете в дом из любопытства и поранитесь.

– Жаль Матвея Николаевича, – неожиданно произнес Митя.

– Говорят, он после инсульта ум и память потерял, – пробубнил Иван Николаевич. – Слава богу, не поймет, что произошло. Кабы в разуме находился, вот уж ему горе было бы!

– Вы знаете Кузнецова? – поинтересовалась я.

– Так в Домнино все живем, и Матвей Николаевич, и я, и Митька, – пояснил Иван. – Дом этот для Матвея – как родной человек. Он так о нем заботился. Я к нему раньше часто заходил, книги брал. Люблю почитать про историю. Мы с ним вечерами зимними чаи гоняли. Галина Петровна, Царствие ей небесное, очень вкусные крендели с изюмом пекла. Мороз на улице, снег под ногами хрустит. Приеду к Матвею, в избу зайду – тепло, вкусно пахнет. Галина мне рада: «Заходи, Ванечка, сейчас из подпола варенье выну». Сядем с Матвеем за стол, он мне что-то интересное расскажет. Галина Петровна на диване вяжет. Такая мастерица она была! Мне свитер сделала в подарок на Рождество. Там и Дед Мороз, и олени… Хорошее время было, все еще были живы, – вздохнул Иван Николаевич. – А ведь тогда я думал, что все в моей судьбе не так. А теперь дошло: был счастлив и не понимал этого. Много-то человеку не надо. Все свои не умерли – и хватит! Потом Кузнецовы куда-то подевались, дом закрытый долго стоял. Вернулись спустя годы. Я обрадовался, пошел к ним. Дверь открыла женщина, спросила: «Вы кто?» Начал ей объяснять, что знаю Кузнецовых давно. Она меня остановила: «Больше не приходите. Хозяева болеют, не до гостей им. Вас не звали, не надо без приглашения заявляться». Ну и я больше к ним не заглядывал… Девушка, уезжайте. Если вас по башке какой деревяшкой тюкнет, меня потом совесть сожрет.

Я попрощалась с пожарными, села в машину. Позвонила Степану, сообщила ему о гибели дома и прибавила:

– И вот еще штрих: Валерия решила угостить меня. Чайник быстро включила, он на виду стоял. Кружки на полке рядом, банка с заваркой там же. А вот ложечки хозяйка искала, ящики выдвигала, потом нашла. Я не обратила на это внимания. А сейчас вспомнила, как Ивашова все шкафы пооткрывала. Похоже, Валерия не хозяйка. Она посторонняя женщина.

– Интересно, связан ли пожар с твоим первым визитом в Домнино? Но ответа у нас пока нет, – протянул Степан. – Езжай в центр реабилитации. Но не говори, что хочешь навестить Кузнецова, тебя к нему не пустят.

– Прикинусь потенциальной клиенткой, – ответила я. – Якобы у меня мама после инсульта.

– Отличная идея, – одобрил муж.

– Заеду в агентство, возьму в служебном гараже «Бентли», чтобы произвести впечатление ну очень богатой тети.

В медцентр я добралась через пару часов и притормозила у закрытых ворот. Из небольшого домика у шлагбаума вышел мужчина и пробасил:

– Вы к кому?

– В центр реабилитации, – ответила я.

– Въезд только по пропуску, – не подобрел охранник. – Номера вашего автомобиля в списке нет.

– Впервые здесь, – спокойно объяснила я. – Приехала поговорить насчет лечения мамы. Не догадалась заранее позвонить, договориться о встрече.

Секьюрити молча ушел. Минут через пять снова вернулся, держа в руках мобильный.

– Как вас зовут?

– Ольга Петровна Николаева, – на ходу придумала я.

Мужчина щелкнул брелоком, железные створки медленно распахнулись.

– Проезжайте, – разрешил секьюрити. – Первый поворот направо, там парковка. Далее пешком до главного корпуса. Будьте осторожны, сейчас время прогулки. Одни больные плохо видят, другие почти не слышат, третьи с головой не дружат.

– Спасибо, что предупредили, – улыбнулась я, – непременно проявлю внимательность.

Двухэтажное здание, стилизованное под подмосковную дворянскую усадьбу девятнадцатого века, я нашла быстро. Здание находилось на площади, от которой в разные стороны отходили заасфальтированные дорожки. Повсюду стояли лавочки. На одной сидели две женщины пожилого возраста, обе с костылями. Еще один больной сидел в инвалидном кресле. Все были хорошо одеты в красивые спортивные костюмы.

За пациентами наблюдали медсестры. Одна сразу подошла ко мне с вопросом:

– Могу вам чем-то помочь?

– Хочу поговорить о реабилитации для своей мамы, – опять соврала я.

– Вам надо в главное здание. Вон оно, слева. Там на ресепшене все объяснят, вызовут Елену Николаевну, она полностью введет вас в курс дела.