ЛоГГ. Том 1. Рассвет

— Ваше превосходительство настроены слишком пессимистично, — виконт наклонился вперёд и стал объяснять свою позицию: — Даже если повстанцы победят, сражение с Лоэнграммом не пройдёт для них бесследно. Каким бы ни было моё отношение к графу, некомпетентным его назвать нельзя. Так что флот Союза понесёт большие потери. Кроме того, мятежникам придётся действовать вдалеке от своих баз, без возможности пополнять припасы так, как бы им того хотелось. Да и преимущество своей территории будет на нашей стороне… Так что, по всем этим причинам, наши войска точно смогут разбить истощённого битвой врага. Даже если мы просто станем вести войну на истощение, у мятежников, испытывающих нехватку снабжения и чувствующих постоянное напряжение, не останется иного выбора, кроме как уйти. Дождавшись этого момента и напав на отступающих врагов, мы добьёмся лёгкой победы.

— Понятно, — подумав, сказал маркиз Лихтенладе. — Это решает дело в случае поражения мальчишки. Но что, если он победит? С его военными достижениями и благосклонностью Его Величества мы даже сейчас почти не в состоянии контролировать его. И я даже представить боюсь, насколько избалованнее и наглее он станет, если добьётся победы и в этот раз.

— Думаю, мы должны позволить ему это. Один человек, забравшийся выше своего места? Мы можем разделаться с ним, когда пожелаем. Он ведь не всё время проводит в войсках.

— Хмм…

— Как только флот мятежников будет уничтожен, щенок тоже умрёт, — холодно произнёс министр финансов. — Так почему бы пока не использовать его таланты, раз мы в них нуждаемся?

III

12 августа 796-го года Космической эры. Именно в этот день в столице Союза Хайнессене состоялось заседание Комитета по планированию операций, на котором было принято решение о вторжении на территорию Галактической Империи.

В подземном зале заседаний штаб-квартиры флота собрались начальник Центра стратегического планирования Сидни Ситоле и тридцать шесть адмиралов, в числе которых оказался и новоиспечённый вице-адмирал, командующий Тринадцатого флота Ян Вэнли.

Ян выглядел неважно. Не так давно он говорил полковнику Шёнкопфу, что с падением Изерлона война прекратится. Реальность, однако, оказалось совсем иной, напоминая ему о том факте, что он ещё слишком молод или, скорее, наивен.

Тем не менее, Ян не собирался признавать логических доводов, оправдывающих мобилизацию и продолжение военных действий.

Захват Изерлона был лишь результатом выполнения разработанного Яном плана. И вовсе не означал, что вооружённые силы Союза на самом деле сильнее Империи. В действительности, всё было гораздо хуже. Войска были вымотаны до изнеможения, а ресурсы поддерживающего их народа истощались буквально на глазах.

Однако, этот факт, который ясно видел Ян, не желали признавать военное командование и политики. Военные победы сродни наркотику, а сладкий наркотик, называемый «Захват Изерлона», похоже, вызвал настоящий расцвет воинственных галлюцинаций, доселе скрывавшихся глубоко в сердцах людей. Даже в национальном собрании, где должны были преобладать холодные головы, все в один голос требовали «вторжения на территорию ненавистной Империи». Правительственные навыки манипулирования информацией тоже были хороши, но…

«Неужели так сказалось отсутствие потерь? — удивился Ян. — И, если бы вместо этого произошла жестокая бойня, отнявшая десятки тысяч жизней, люди бы сказали: «Хватит уже, довольно!»?»

Возможно, тогда все бы подумали: «Мы победили, но ужасно устали. Не лучше ли немного отдохнуть, переоценить прошлое, подумать о будущем, а потом спросить себя, действительно ли есть что-то, ради чего стоит продолжать кровопролитие».

Но этого не случилось. Сейчас люди думают: «Кто бы мог представить, что победить так легко? И кто бы мог представить, что плоды победы окажутся столь притягательны?»

Ирония заключалась в том, что тем, кто вложил им в головы такие мысли, был сам Ян. Это было последнее, чего хотел молодой адмирал, и в эти дни количество бренди в его чае всё увеличивалось.

Состав экспедиционных сил ещё не был объявлен официально, но, тем не менее, всё было уже решено.

Командующим сил вторжения стал лично Лазарь Лобос, главнокомандующий Космической Армады Союза. Как второй человек после Сидни Ситоле, с которым Лобос соперничал уже четверть века.

Место заместителя главнокомандующего пока оставалось вакантно, а главой генштаба был назначен адмирал Дуайт Гринхилл, отец Фредерики. Под его командованием находились вице-адмирал Конев, начальник оперативного штаба, контр-адмирал Биролинен, начальник штаба разведки, и контр-адмирал Кассельн, начальник штаба тыловых служб. Это было первым за долгое время боевым походом для Алекса Кассельна, добившегося известности своими выдающимися успехами в штабной работе на Хайнессене.

Под руководством начальника оперативного штаба находилось пять офицеров, одним из которых был контр-адмирал Эндрю Форк, выдающийся человек, шесть лет назад с отличием окончивший Военную академию. Именно этот молодой офицер и был автором плана предстоящей кампании.