ЛоГГ. Том 1. Рассвет

Слово «невообразимое» скорее подходило для нового взгляда на тактическое мышление. Конечно, бывали случаи, когда этот новый взгляд был вызван появлением нового оружия. Примерами могут служить и массовое использование огнестрельного оружия, и использование авиации для контроля над морем, и война на высоких скоростях с использованием комбинации танков и самолётов. Но тактика охвата Ганнибала, наступление войск Наполеона против вражеской пехоты, партизанская война Мао Цзэдуна, использование Чингисханом его конницы, психологическая и информационная война Сунь-Цзы, глубокоэшелонированные построения гоплитов Эпаминонда… всё это было придумано и создано безо всякого нового оружия.

Так что Ян не опасался «нового оружия Империи». Его больше пугал военный гений Райнхарда фон Лоэнграмма и явно ошибочное предположение руководителей Союза о том, что жители Империи жаждут свободы и равенства сильнее, чем мира и стабильности в жизни. Это никак невозможно спрогнозировать. И никак нельзя включать подобный фактор в расчёт планов сражения.

С такими мрачными мыслями Ян сделал предсказание: учитывая то, насколько безответственны побудительные мотивы этой кампании, та же безответственность распространится и на её планирование, и на исполнение…

По итогам собрания было принято решение о разделении сил вторжения. Десятый флот адvирала Уланфа шёл в первой волне, а Тринадцатый флот Яна — во второй.

Генеральный штаб экспедиционной армии будет расположен в крепости Изерлон. На время операции главнокомандующий Лобос станет также и командующим Изерлона.

IV

Заседание подошло к концу, как и ожидал Ян, не принеся никаких плодов. Казалось, в зале витали клочья растраченной впустую энергии. Но когда молодой адмирал уже собирался уходить, его остановил начальник Центра Ситоле и попросил задержаться.

— Должно быть, вы сейчас умираете от желания сказать, что я должен был отпустить вас в отставку, — сказал Ситоле надтреснутым от чувства сведённых на нет трудов голосом. — Я тоже был наивен. Думал, что захват Изерлона погасит пламя войны. Но в итоге мы здесь.

Ян молчал, растеряв слова, которые хотел сказать. Конечно, для Ситоле наступление мира означало бы в первую очередь укрепление его положения и усиление влияния, но, в сравнении с безрассудным авантюризмом провоенной фракции, он вызывал симпатию и сочувствие.

— В конечном счёте, я полагаю, меня подвели мои же расчёты. Если бы Изерлон не пал, военные радикалы не решились бы на такой риск. Как бы то ни было, для меня это уже не имеет значения, а вот вам я создал множество хлопот.

— …Вы собираетесь уйти на пенсию?

— Прямо сейчас я не могу. Но как только эта кампания закончится, у меня не останется другого выбора, кроме как уйти в отставку. Независимо от того, победим мы или потерпим поражение.

Если вторжение потерпит неудачу, то Ситоле, как самый высокопоставленный военный будет вынужден принять на себя ответственность и выйти в отставку. Если же войска Союза добьются успеха, то для награждения адмирала Лобоса, главнокомандующего экспедиционных сил, будет лишь одно место для повышения: должность начальника оперативного штаба. И тот факт, что Ситоле был против этой кампании, также сыграет против него. В этом случае его изгнание примет форму изящного поклона, освобождающего место для Лобоса. По какому пути бы ни пошли события, для Ситоле будущее уже предрешено. Ему осталось лишь приготовиться с достоинством встретить конец карьеры.

— Я говорю вам это просто потому, что таковы обстоятельства. На самом же деле я хочу лишь, чтобы эта экспедиция потерпела крах с наименьшими жертвами.

Ян снова промолчал.

— В случае отступления, конечно, будет много впустую пролитой крови. Но что произойдёт, если мы всё же победим? Совершенно очевидно, что члены провоенной фракции набросятся на эту возможность и никакие причины и политический расчёт больше не заставит их подчиняться гражданскому правительству. Они продолжат это хождение по краю, пока не упадут в пропасть. В книгах по истории описывается множество наций, потерпевших полное поражение из-за того, что выиграли битву, когда не должны были. Впрочем, уж вы-то это знаете лучше меня.

— Да…

— И вашу отставку я не отклонил в том числе и потому, что подспудно боялся подобного развития событий и рассчитывал на вас, если такое произойдёт.

Ян молча слушал.

— Вы изучали историю, и это наделило вас определённым презрением к власти и военному руководству. Не могу сказать, что виню вас за это, но ни одно развитое общество не может существовать без этих институтов. Просто политическая и военная власть должны находиться в руках компетентных и честных людей, обладающих разумом и совестью, а не их полных противоположностей. Будучи солдатом, я не осмеливаюсь судить о политике… но как военный контр-адмирал Форк непригоден! — горячность, с которой Ситоле произнёс эти слова, поразила Яна. На секунду ему показалось, что старый адмирал с трудом пытается побороть эмоции. — Он передал свой план операции непосредственно председателю секретариата Верховного совета, используя личные связи.