ЛоГГ. Том 3. Стойкость

Кассельна беспокоило несколько вещей, и одной из них был рост влияния сторонников Трюнихта в рядах вооружённых сил. Адмирал Куберсли, начальник Центра стратегического планирования и главный человек в армии, пережил покушение, долгую госпитализацию и арест пытавшимися захватить власть заговорщиками, а сейчас, вернувшись на свой пост, столкнулся с пассивным неповиновением и продолжающимися трениями. Оказалось, что ключевые позиции в штабе флота заняли сторонники Трюнихта, во главе которых стоял адмирал Доусон.

— Я слышал, что когда дело доходит до набора персонала и флотских операций, даже свирепый старый Бьюкок на каждом шагу сталкивается с трудностями и с трудом это терпит. Если так пойдёт и дальше, весь верхний эшелон военного руководства окажется в руках приспешников Трюнихта.

— Если это случится, я подам в отставку.

— Не делай такое радостное лицо, говоря это. Давай представим, что ты уволился и начал вести ту жизнь пенсионера, о которой так долго мечтал. Может, для тебя это и будет хорошо, но попробуй поставить себя на место всех тех солдат и офицеров, которых ты оставишь. Как только командующим крепости назначат кого-нибудь вроде Доусона, она превратится в подобие общежития при семинарии. С него станется даже начать устраивать дни чистоты и выгонять весь гарнизон на уборку, чтобы он мыли крепость до блеска, — независимо от того, шутил Кассельн или нет, нарисованная им сцена была совсем не смешной. — Как бы то ни было, давай вернёмся к тому, с чего начали. Ты должен хоть немного подумать о своей безопасности Ян. Юлиан уже один раз потерял родителей и, независимо от того, сколь бесполезен его приёмный отец, будет позором вынуждать его снова через такое пройти.

— …Неужели я и вправду настолько бесполезен?

— А ты что, считаешь, что хорошо справляешься с обязанностями отца?

— Тебе напомнить, кто четыре года назад навязал Юлиану такого ужасного опекуна?

Кассельн не стал отвечать. Вместо этого он после короткой паузы предложил:

— Будешь ещё бренди?

— Смиренно приму твоё предложение.

Несколько бокалов спустя, Ян с Кассельном синхронно, словно договорившись заранее, повернулись к Юлиану. Обеих девочек уже клонило в сон, и госпожа Кассельн с Юлианом собирались отвести их в спальню.

— Какой всё же хороший мальчик. Ни капли не похож на своего опекуна.

— Скорее во всём виноват коварный друг его опекуна, — не остался в долгу Ян. А потом вздохнул: — Эх, у него совсем нет друзей.

— Что ты имеешь в виду?

— В таком возрасте нужно иметь друзей своего возраста. Друзей, с которыми не страшно идти в бой, приятелей, с которыми можно повеселиться, товарищей, соперников… да всех. Юлиана же окружают одни взрослые, к тому же солдаты. И в этом вся проблема. Хотя, конечно, когда мы жили на Хайнессене, всё было не так.

— Но, несмотря на это, он растёт честным и прямым юношей.

— Я в нём не сомневаюсь, — на этот раз тон Яна был абсолютно серьёзным. Впрочем, спустя пару секунд он добавил: — Всё же у него замечательный приёмный отец.

Любой, услышавший его в этот момент, сразу понял бы, что он использовал шутку, чтобы скрыть смущение.

— Он не послушался меня только один раз, — снова заговорил Ян. — Сосед уезжал куда-то и попросил позаботиться о его соловье. Я сказал Юлиану, чтобы покормил птицу, но он ушёл на тренировку по флайболу, так и не сделав этого.

— И? Что же дальше?

— Я строго наказал его, отправив спать без ужина.

— Ну-ну. Полагаю, для тебя это тоже было наказанием.

— Для меня? Почему?

— Потому что я не могу представить, чтобы ты оставил Юлиана без ужина, а сам поел. Наверняка ты тоже отказался от еды.

— …Ну, я в тот вечер не хотел есть и решил сохранить аппетит для завтрака, — помолчав, ответил Ян.

— О, вот как. Сохранить аппетит, значит.

Ян сделал глоток бренди и попытался реабилитироваться:

— Я хорошо понимаю, что мне предстоит ещё долгий путь как семейному человеку. Но даже у меня есть свои причины для этого. В конце концов, я одинок и сам вырос в семье с одним родителем. Как бы я мог стать идеальным от…

— Копирование идеальных родителей — это не то, как растут дети. Скорее они видят отрицательные примеры, которые им показывают их несовершенные родители, и используют их, для развития духа независимости. Понимаете, ваше превосходительство?

— Я понимаю, что обо мне только что сказали нечто ужасное.

— Ну, если тебе не нравится, что о тебе говорят, то как насчёт такого: найди себе жену и попытайся приблизиться к идеалу.

Эта внезапная атака на мгновение лишила Яна дара речи.

— Несмотря на то, что война ещё не закончилась? — спросил он наконец.

— Так и думал, что ты это скажешь. И всё же — в чём главная задача человека? Она такая же, как у всех живых существ: передать свои гены следующему поколению и сохранить свою расу. Дать начало новой жизни. Разве не так?

— Да, и по той же причине величайший грех для человека — это убить кого-либо или стать причиной чьей-то смерти. А именно из этого и состоит жизнь солдата.