ЛоГГ. Том 4. Военная хитрость

— Если оно срочное, тогда точно должно быть важное, — ответил Ян. Прямолинейность его свидетельствовала, что он не желает слышать ни о чём, что не требует его внимания. Но когда с Хайнессена поступил приказ всем солдатам быть у экранов, Ян сказал себе: «Что ж, наверное, это тоже часть работы». И всё же даже он растерялся, когда на экране появилось лицо председателя.

— Обращаюсь ко всем гражданам Союза Свободных Планет! Я, председатель Верховного Совета, Иов Трюнихт, рад объявить, что человечество получило невероятный подарок. Чувство гордости переполняет меня, поскольку именно мне предстоит сделать это историческое заявление.

«Радуйся на здоровье, нам-то что», — выругался Ян про себя. Вероятно, на беду обеим сторонам, самый молодой адмирал Союза абсолютно не переваривал правителя Союза и относился к нему нескрываемой ненавистью.

— Недавно один беженец, ищущий приют, нашёл его у нашего свободного народа. Многие, спасаясь от жестокостей деспотизма, бежали сюда в поисках нового дома, и мы никогда не отказали ни единому беженцу. Но этот человек особенный. Его имя известно всем: Эрвин Йозеф фон Гольденбаум.

Он сделал паузу, чтобы эти слова дошли до всех и наслаждаясь их эффектом.

Прекрасный политик-демагог, Трюнихт был в своей стихии: его заявление поразило тринадцатимиллиардное население Союза Свободных Планет как удар гигантской молнии, лишённой света, тепла и звука. Половина граждан ахнула в шоке, а другая просто уставилась на фигуру их правителя, который выпячивал грудь колесом у них на экранах.

Император Галактической Империи бежал, бросив страну, которой он должен был управлять, и людей, которыми должен был править. Этого было достаточно, чтобы любой усомнился в своих знаниях о мире.

— Дорогие граждане Союза, — нагло продолжал Трюнихт. — Райнхард фон Лоэнграмм, устранив оппозицию себе грубой воинской силой, теперь жаждет полной власти диктатора. Он жестоко относился к императору, которому едва исполнилось семь лет, изменяет законы, как ему заблагорассудится, назначает своих подчинённых на важнейшие посты и ко всей Вселенной относится как к своей личной собственности. Речь идет не только об Империи, он уже обратил свой хищный взгляд на нашу страну. Он желает владеть всей Вселенной, как деспот, и потому пытается погасить пламя свободы и демократии, которые наш народ так долго берёг. Само его существование — угроза для нас. В сложившейся ситуации у нас нет иного выбора, кроме как оставить разногласия в прошлом и работать сообща с этими несчастными, которых Лоэнграмм выгнал из их домов. Пришло время защитить себя от великой угрозы, которой он является для всего человечества. Устранив эту угрозу, мы сможем, наконец, достигнуть прочного мира.

После битвы в системе Дагон в 640-м году КЭ (331-м году по Имперскому календарю), Галактическая Империя Гольденбаумов и Союз Свободных Планет находились в состоянии перманентной войны. Большое число политиков в то время боролось за установление принципа невмешательства и заключение договора о торговле между странами. Но каждый раз соглашению мешали фанатики и фундаменталисты с обеих сторон. Одна сторона считала врага мятежником, который пошёл против всего, что олицетворяет собой его императорское величество; другая видела в противнике воплощение тирании. Разве из-за того, что они не признавали существование друг друга, не были в кровопролитных конфликтах принесены на алтарь того, что каждый из них считал справедливостью, бесчисленные жертвы?

Идея объединения ради достижения общей цели ставила с ног на голову всю историю. Неудивительно, что люди были шокированы.

Юлиан быстро оглядел собравшихся в центральном пункте управления. Даже острые на язык Кассельн и Шёнкопф смиренно молчали. В свою очередь, Ян не знал, что и думать, но внимательно смотрел на появившуюся на экране седовласую фигуру.

— Я канцлер законного правительства Галактической Империи, Йохен фон Ремшайд. Невозможно выразить всю глубину моей благодарности Союзу Свободных Планет. Вашими заботами я получил возможность и условия для восстановления справедливости на своей родине. От имени всех своих единомышленников, чьи имена я сейчас назову, я искренне говорю вам «спасибо».

Граф Ремшайд начал перечислять членов кабинета министров своего так называемого «законного правительства». Пост канцлера занял Ремшайд, среди назначенных на другие министерства можно было услышать имена аристократов-изгнанников, но когда объявили, что на пост министра обороны был назначен адмирал флота Меркатц, все с выпученными глазами уставились на адмирала-изгнанника Сам адмирал Меркатц выглядел ещё более удивлённым, чем все, кто смотрел на него.

— Ваше превосходительство, это… — пробормотал адъютант Меркатца Шнайдер, шокированно оглядываясь по сторонам и извиняясь от имени своего молчаливого командира.

— Прошу, не поймите неправильно. Его превосходительство слышит об этом впервые, как и вы сами. Мне самому очень хочется узнать, почему граф Ремшайд назвал имя его превосходительства.

— Я знаю, почему. Никто тут и не думает, что адмирал Меркатц продался.