Ломаная прямая

     Раздался телефонный звонок. Сердце Карагодина дало сбой и на миг остановилось. «Наконец–то!.. – враз понял он, – случилось! Так вот оно какое – «озарение»…

– Слушай, товарищ, – голос Савойского звучал необычайно торжественно.

– В поход собираться? – на опережение и ещё не веря в происходящее спросил Карагодин.

– В него самый! В египетский, ёклмн!

Слава богу, едем…

     Провожали делегацию с подобающим масштабу предприятия размахом. Загрузив в просторное купе спального вагона несложный скарб Савойского и Карагодина, ящик коньяку, картонный короб с десятком герметически упакованных копчёных лещей-гигантов, а также множеством стеклянных баночек с чёрной икрой, которые по прибытию в Порт–Саид были призваны обеспечить содействие консульских чиновников и местных бюрократов, общество принялось произносить прочувствованные напутствия, давать советы касательно арабских прелестниц  и пр.

     Полковник  Листопад, как всегда благонамеренный и серьёзный, облачённый в партикулярную дублёнку, разливал из пятилитровой ёмкости мадеру, привезённую из творческой командировки в Анапу, в одноразовые стаканчики провожающих. Катрин забренчала на гитаре, запела: «Мы едем, едем, едем в далёкие края!..», Валдомиро приделал к припеву второй голос, и получилась – песенка.

     Савойский уединился с Аныванной в сторонке от компании, шептал что–то жене, а она смотрела на него прекрасными понимающими глазами и согласно кивала головой. Карагодину давались поручения передать приветы Шерами, Ржевскому, Короляшу, директору ООО «КОРО», ответственного за встречу делегации в Москве, и прочим благородным донам.

     Поезд дёрнулся, и чудесная компания поехала из зоны видимости назад. Некоторое время Карагодин и Савойский наблюдали в сужающемся секторе, как они дружно махали ладошками, посылая вслед уходящему поезду прощальные приветы. Пролетел светофор, который мигнул зелёным глазом  и отделил приятную обыденность провинциального бытия от ещё неизвестного, но, несомненно, масштабного и яркого футурума.

– Слава богу, едём, – сказал Савойский. – Слушай, а ведь у них ещё много мадеры осталось.

– Это точно, – не пропадут, – засмеялся Карагодин. – Да и у нас ещё кой-чего имеется.

     Обустроившись в купе, некоторое время наблюдали ракурсы пролетающих районов, припорошённых первым снежком, незнакомые клочки частного сектора на городской периферии.

     Пришла вполне кустодиевская проводница, с лицом не лишённом приятности, которое слегка девальвировала совершенно безумная «хала» на голове, заложила в кармашки планшета билетики, спросила:

– Чай будете?

– Гораздо позже, – быстро ответил Савойский. – Ночью чай пить будем. Сейчас не до чаю.

– Может оно и правильно, остаётся только завидовать, – понимающе улыбнулась она и ретировалась в  коридор.

     Накрыли стол, который заботами Аныванны выглядел весьма обстоятельно, не оставляя ресторанному меню никаких шансов на конкуренцию, разлили «Арарат» по стаканам в консервативных мельхиоровых подстаканниках.

– За успех, – сказал Карагодин.

– Ни-ни, за успех заранее не будем, – сказал полный предрассудков Савойский. – Выпьем за удачу.

     Закусывая разносолами Аныванны, – рассуждали о генерал-губернаторе: что это за человек, какой масштаб его видения мира, серьёзен ли в своих намерениях. Пришли к единодушному мнению, что в намерениях серьёзен: – Три раза приглашение присылал! Ты пойми – три раза! – горячился Савойский, – как же не серьёзен?!

      С удивлением Карагодин узнал, что дядька, который был должен обеспечить билеты на рейс, работает в охране Шереметьева, бывший работник спецслужб, полковник, но лично Савойский его никогда не видел. Друг хороших знакомых московской родственницы Аныванны. Случайно узнал о проблеме, сказал, что всё решит однозначно. Как не верить, если сказал: однозначно?!

     Карагодин, удивлённый неопределённостью отношений и обязательств, – спросил:

– А не может так получиться, что мы приедем…

– Ты что с ума сошёл?! Ты что, полковнику не веришь?! Слову офицера не веришь?!

– Да не в том дело… – попытался защищаться Карагодин. – Просто всякое бывает.

– Слушай, – ты Листопаду веришь?

– Конечно, верю, – автоматом ответил Карагодин, – очень достойный человек, как я могу ему не верить?

– Ну вот! Ну вот! – довольно рассмеялся Савойский. – А ведь Листопад тоже полковник!

– Е-моё, и то, правда! – Карагодин ощутил внезапное облегчение. – Как же это я не сообразил!

     Выпили за слово офицера, и уже совершенно спокойно принялись строить планы на завтрашний день.

Завтрак ждёт, дорогие гости!   

     Встреча на Павелецком вокзале была организована в лучших традициях русского гостеприимства. Руководство OOO КОРО предоставило отечественный автомобиль представительского класса, под управлением прыткого грума Петрухи, он так и представился, – Петруха.

– Я вас вначале на фирму отвезу, – сообщил он.

– Не–не, – заартачился Савойский. – Давай по плану. Ты меня на Войковскую, а Карагодин поедет на фирму. – Мне отдохнуть надо. Что-то неважно себя чувствую.

Карагодин, переживающий похожие страдания, энергично запротестовал: