Лондон – лучший город Америки

Свою свадьбу (если я, конечно, выйду замуж) я бы устроила без всяких изысков: пляж, барбекю и обязательно сочный шоколадный торт. В общем, я не идеальная домохозяйка, и мне до сих пор не верится, что я своими руками навела такую красоту в банкетном зале. От входа до алтаря выстроилась дорожка из свечей, на столиках рядом с букетами появились старинные фонари, которые рассеивали аварийный мрак, но сохраняли «покров тайны». В раскрытые окна иногда веяло прохладой с реки. Однако в целом было очень жарко, и хуже всего приходилось из-за великолепного витража за алтарем. Солнце палило прямо в разноцветные стекла. Нужно было спасать жениха и невесту, иначе бы они там растаяли. Мы завалили витраж черными мусорными мешками со льдом. Получилась то ли стена, то ли модернистская инсталляция. Выглядело очень даже ничего.

Гостей было немного, около тридцати человек. Большая часть стульев пустовала. Первый ряд заняли свидетели и члены семьи: я, папа, мама, Бэррингер, Майкл, Бесс, Мойниганы-Ричардсы. У алтаря брачующихся ждал судья.

Джош и Мерил давно решили, что на их свадьбе не будет никаких семейных священников, битья бокалов и хождения вокруг алтаря. Позже выяснилось, что и судьи они не хотели. Мечтали стоять у алтаря вдвоем, без посторонних.

Мы сидели и ждали, когда же они выйдут. Жара допекала. Нас распарило, как в сауне. Папа немного съехал со стула.

– Ты за ними? – спросила я.

– Нет, – ответил он, не глядя. Джош тоже так делал, когда что-то скрывал.

– Может, за ними нужно сходить? – прошептала я, стараясь, чтобы мама не услышала.

Отец продолжал хмуриться.

– Спустятся, когда захотят, – ответил он.

– Тогда чего же ты такой хмурый?

– Я думаю, они уже не спустятся.

Я не узнала, почему он так думает: раздалась музыка. От оркестра осталась одна ответственная скрипачка, и она начала играть канон Пахельбеля. Все встали и обернулись к двери. В мерцании свечей жених и невеста вошли в зал и прошествовали к алтарю. Зрелище было захватывающее. Разве этот торжественный момент не стоил всего, что было? Мои сомнения вновь развеялись. Все же это судьба, они созданы друг для друга. Что я знаю о том, как строятся отношения и семейное счастье? Может, так и нужно – сначала дойти до грани, чтобы потом стать единым целым?

Мысли неслись вереницей, но я многого не успела додумать, потому что жених и невеста уже шли мимо нас.

Мои родители держались за руки, отец по-прежнему смотрел в сторону. Тем временем Джош и Мерил встали у алтаря. Пот лился с них ручьями, волосы Мерил прилипли к голове. Джош глянул на нее, стиснул ей руку и что-то тихо сказал судье.

– Будьте добры, садитесь, – сказал судья, и мы быстро сели, не сводя глаз с главной пары.

Джош и Мерил повернулись к нам. Джош попытался улыбнуться.

– Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы пришли, – сказал он. – Это во-первых.

– И что так долго ждали, – добавила Мерил.

Джош кивнул и прокашлялся.

– Из-за отключения электроэнергии, полагаю, присутствующие поймут, что это не самый лучший момент для заключения брака. Мы решили все перенести.

Джош говорил так путано, что большая часть публики, похоже, не сообразила, что свадьба отменяется. Все явно ждали, что церемония вот-вот начнется, даже я. Мне казалось, что этого хочет и Мерил. Джош постоянно смотрел на нее, и она, наконец, ответила на его взгляд. Это придало ему мужества.

– Все знают, что мы много лет вместе и по-настоящему любим друг друга. Я хотел сказать, что мы всего лишь немного изменили планы. Свадьба не отменяется, нет, просто откладывается. – Он натянуто усмехнулся. – Мы не хотим сковывать себя узами брака в темноте.

Тут вспыхнул свет.

Приглушенные полутона сменились нещадно яркими красками. Джош стоял, как в луче прожектора. На его лице было столько отчаяния, что не замечать необычности его поведения было уже попросту невозможно.

– Мерил, – пробормотал он, но, видно, слишком поздно. Орхидея упала на пол, как в замедленной съемке.

– Сам откладывай, – прошипела Мерил, надвигаясь на Джоша. Я закрыла лицо руками. – Сколько можно тут стоять и оправдываться: это обстоятельства, свет не работает… Наверху ты мне обещал, что честно расскажешь нашим родителям.

Все молчали, да и что можно было сказать? При ярком освещении казалось, что события происходят на сцене, а не в реальной жизни. Я и верила, и не верила, что мой брат и Мерил отменяют свадьбу.

Не знаю, почему именно в этот момент я решила внимательней присмотреться к композиции из мусорных мешков у витража. Сквозь щели между пакетами просачивался свет, и я вдруг заметила, что один из мешков немного отличается от остальных: голубая ленточка, содержимое торчит острыми углами… Этот мешок лежал в самом низу, на него текло из других пакетов.

Мой фильм. Плавится и варится в лучах послеполуденного солнца. Пленка корежится и лопается. По-видимому, в неразберихе мой мешок не успели отнести в номер, отец оставил его внизу и побежал решать какие-то неотложные вопросы, а мои записи случайно свалили в одну кучу вместе со льдом. Как будто и так мало потерь за сегодня.

– Боже мой! – вырвалось у меня.