Лондонский ежик в подмосковном тумане

– Детка, я тоже тебя люблю, но…это же все несерьезно, ты же понимаешь…у меня семья…

– Я люблю тебя. Почему ты не любишь меня?

Ксюха дернулась, как от удара током: она вспомнила свои видения: мертвые белесые глаза, окровавленная вода в ванной.

– Я люблю тебя, Брин.

– Иди ко мне.

31-е декабря

Брин проснулась с колотящимся отчаянно сердцем от резких блеющих звуков: удивленно разглядывая белую стену перед глазами, несколько секунд не могла понять, где она находится. Потом поняла, вспомнила, дернула головой направо, – Ксюха лежала рядом, терла пухлыми руками глаза, пытаясь проснуться. Телефон продолжал блеять. Брин заверещала “Йеху!!!”, откинула одеяло с себя, а заодно и с Ксюхи, вскочила, бросилась на Ксюху, оседлала сверху, взяла в ладони мягкие ксюхины щеки, покрыла поцелуями лицо. “Малыш, надо ответить”, – Ксюха потянулась за телефоном, но Брин впилась в ксюхин рот своим ртом, требовательным язычком, острым и длинным, разжала ксюхины зубы, нашла язык, всосала в себя вместе со сладкой тягучей слюной “ М-м-м…Бринуль, надо ответить. Даже зубы еще не чистили. Это негигиенично” – Ксюха дотянулась, наконец, до телефона “Але. Да. Да. А сколько времени? Блять. Пять минут. Да, давай”. Ксюха скинула с себя Брин, вскочила.

– Бринуль, я побежала.

– Ты сегодня работаешь.

– Да, приходи сегодня вечером к нам, будем старый год провожать и встречать новый.

– Хорошо.

Ксюха похватала одежду и побежала в душ; ее большие, нежные, круглые ягодицы при этом восхитительно заколыхались.

– Можно я возьму твою зубную щетку?

– Конечно. Это будет гигиенично?

– Ой, иди в баню, а?

Брин расхохоталась и подошла к двери ванной:

– А твой язык в моей попке – это тоже, конечно же, гигиенично?

– Иди в пизду, а?

– Окей, но разве ты не должна отправляться на работу?

Сквозь шум воды послышалось что-то матерное.

Ксюха вышла через несколько минут, энергично вытирая голову мохнатым полотенцем. Поцеловала взасос Брин, спросила: “Чем будешь заниматься?”

Брин стала загибать тонкие пальчики:

– Думать о тебе. Мастурбировать. Мастурбировать и думать о тебе. Думать о тебе и мастурбировать. Потом, возможно, я захочу спать. Потом надо поменять доллары и сходить за покупками.

– В Англии же, вроде, фунты?

– Доллары – они везде, детка.

Ксюха взяла в ладони улыбающееся лицо Брин, поцеловала обе ямочки на щеках, сказала: “Счастливый ты человек”, убежала.

Брин прошлепала босыми ногами до постели, упала навзничь, взяла подушку, втянула пьянящий запах ксюхиных волос. Она почувствовала странную опустошенность и легкость. Она была счастлива, почти так же, как в тот день, когда держала на руках своего только что рожденного ребенка.

Позже бикнул Вотсап:

– Уже скучаю..чего поделываешь? :)

В ответ полетела фотка

– Ах ты, маленькая шлюшка..знаешь, Бринуль, тебе нужен нормальный мужик, чтобы вытряс из тебя все эти розовые глупости..или вытряхнул..или вытрахал…

– Мужик, это такой волосатый, плохо пахнул, много ест? :)

– Детка, как ни крути, но нет ничего лучше горячего, наполненного кровью, покрытого венами, большого стоячего хуя в твоей жопе..

– О-о..такого в моей жопе не был год..

– Вот и я о чем..все, побежала…чмоки

– Чмоки ;)

Брин приняла горячий душ, оделась потеплее, натянув, помимо прочего, черную лыжную шапку, надела тяжелые трекинговые ботинки и сделалась совершенно неотличимой от подростка, из тех, что кучкуются по вечерам возле подьездов, слушают дебильную музыку (тыц-тыц-тыц-тыцелуешь меня) и пьют упаковками эти свои ужасные энергетики. Взяла паспорт, тысячу долларов на размен, пошла изучать сумрачный город Павлово-Усад, Павлик, как его называли местные.

Брин вышла на улицу, с удовольствием вдохнула холодный влажный воздух. Падал негустой пушистый снежок. Небо не было уже таким свинцово-серым, посветлело, приподнялось на землей. Оно было все сплошь, от края до края, однотонным и ровным, словно там, наверху, небесный художник поленился придумывать что-нибудь эдакое, а просто взял большой тюбик титановых белил, надавил как следует из этого тюбика на холст, добавил малую толику черного, и размазал небрежно мастихином по всему холсту. Потом подумал немного, взял большую пушистую кисть, обмакнул чуть в лазурь, растушевал здесь немного, там чуть-чуть, и здесь – добавил капельку белил: “И так сойдет!” – вспомнился озорной хрипастый мальчишка, герой мультфильма.