Лорд Системы 15

Комната погружается в тягучую тишину, нарушаемую разве что стуком капель по стеклу и треском поленьев.

Как вдруг в комнату врывается Малой с Мустафой на пару.

— Мой Лорд, простите что отвлекаем, но там этот…

— Что там? — спрашиваю спокойно я, поднимаясь с дивана.

— Там Краб вернулся! — округляет глаза турок. — Из мёртвых!

Глава 4

В Лягушатник следом за мной срываются едва ли не все игроки, что находились на этапе зарождения Спарты и которым довелось быть знакомыми с Крабом.

Рядом со мной бегут бывшие автослесари, среди которых и Колька. Он как раз прибыл пару дней назад из Сладкой Жизни для обсуждения восстановления полиса после налёта Техаса.

Здесь же я вижу и травницу Лолу, которая покинула свою мастерскую прямо во время работы, на ней всё ещё находится заляпанный травами и реагентами фартук.

Впереди же я вижу широкую спину Руса, благодаря которому нам легче удаётся пробиться через людные улицы

Майор, Малой, Хрюша, Мустафа, Нана, Геля, Ботан, Патрик присоединяются к нашей группе, стекаясь со всех уголков Спарты.

Похоже, новость о появлении уже когда-то убитого Краба разнеслась по городу со скоростью лесного пожара.

Не то, чтобы он был такой популярной личностью или по бывшему владельцу автомастерской «Газелькин» так сильно соскучились. Просто это был первый и единственный случай возрождения хорошо знакомого человека.

И помимо самого обыкновенного человеческого удивления, к Крабу возникло немало вопросов. Наконец-то мы можем получить «показания» о прежних жизнях, имея возможность сверить их с первоисточником. Поскольку до этого все рассказы «возрожденцев» были настолько путанными и невнятными, что специалисты кадровики даже перестали их собирать.

Казалось бы, что может быть проще? Опрашивай новичков и составляй «летопись» или свод всех открытий, достижений или путей развития, какие возможны на просторах Системы. Но создавалось чувство, что или попавшие что-то скрывают, или мало что помнят. Только общее и неконкретное. Поэтому общение с Крабом было уникальной возможностью свериться, что в этих воспоминаниях подлинное, а что «подкинуто» Системой.

И вот я стою перед бараком, который уже окружили стражники и который освободили от всех новичков, кроме нашего знакомого.

С нетерпением я вхожу внутрь, подчинённые следуют сразу за мной.

Наконец, я встречаюсь взглядом с мужчиной.

— День добрый? — Краб недоумённо сводит брови над переносицей, наблюдая невероятное столпотворение в бараке.

— Краб, это ведь ты? — задаю я вопрос, смотря на мужчину.

Он выглядит не так, как я его запомнил.

Борода стала ещё длиннее, превратившись в самый настоящий клин с проблесками седины то тут, то там. Лысина разрослась, оставив лишь несколько редких волосков на голове. Лицо стало старше и обрело ещё больше морщин.

В то же время пропал пивной живот, проступили мышцы и пресс. Теперь передо мной стоит не бывший хозяин автомастерской с хитрой полуулыбкой, но крепкий и коренастый мужчина, который явно через многое прошёл.

И всё же это Краб, тот самый.

— Да, меня зовут Краб, — отвечает мужчина. — А с кем имею честь беседовать?

Надо же, не помнит. Либо изображает, что не помнит.

— Лорд Шурик, — говорю, — нам с тобой приходилось сталкиваться в мире Системы.

— Надеюсь, я не сильно напакостил? — спрашивает он, но взгляд становится осторожным.

— Да нет, скорее, наоборот, — говорю, — жену мне «подогнал», так что никакой злости я к тебе не питаю.

— Жену? — удивляется он. — Да, что-то такое было, когда я только здесь, оказался. А разве это был ты?

— Ах ты, засранец! — упирает руки в бока Геля. — Он ещё и забыл всё.

— Девчонки? — Краб, прищуриваясь, осматривает их, — помню, как ремонтироваться к нам в мастерскую приехали. Вы что, жёнами моими были?

— Вот ещё! — фыркает рыжая Лола.

— Крабище! — Рус, после моего одобрительного кивка сгребает своего босса чуть ли не в охапку. — Меня-то ты не забыл⁈

Тут же подскакивает и Колька, и мы наблюдаем трогательную сцену объединения потеряшек.

Даже с Мустафой, вечным соперником и соседом, они рады друг друга видеть, хотя в глазах Краба и видна зависть. Мустафа-то теперь глава целого города, а Краб — «первачок», который начинает жизнь заново.

И вот тут-то начинается самое странное.

— Краб, а что ты помнишь? Можешь рассказать? — говорю я. — Всё, что было с момента переноса в мир Системы.

— Да без проблем! — смеётся Краб, — Так, поначалу мы… мы с Мустафой. Или с Русом? Да, вроде как с Русом. Что мы сделали?

— Вы решили объединить работников мастерской, — подсказывает Колька.

— Да-да, точно! А этот хитрый турок встал в позу и тоже… тоже, что? Не помню, — хмурит брови Краб.

А я же задумчиво гляжу на мужчину.

— Не спеши, у тебя есть всё время в мире, — заявляю я. — Просто расскажи, что ты помнишь. Даже если это будет бессвязный бред.

Дальше следует рассказ Краба.

Что примечательно, его память обрывочна. Он помнит всё чётко и ясно до момента гибели Земли.

Так, без каких-либо проблем вспоминает, как тот же Колька едва ли не уронил на себя автомобиль, как-то не так вытащив домкрат.

Или же несколько курьёзных случаев их противостояния с Мустафой.