Читаем Lost in the Funhouse полностью

Я поехал в аэропорт, чтобы проводить Энди и Линн в их путешествие. Рейс был в 7:15 вечера. Энди пришлось воспользоваться инвалидным креслом, потому что у него болела нога, и, как всегда, в аэропорту пришлось долго идти. Фотограф сфотографировал Энди в инвалидном кресле. Он выпрыгнул из коляски и закричал: "Какого хрена ты фотографируешь меня в коляске?! Ты гребаная пиявка! Ты пиявка!" Энди погнался за парнем, пытаясь добраться до камеры, но тот убежал. Боб Змуда и Элейн Буслер безрезультатно преследовали парня. Энди сказал, что ему было приятно так злиться. Ему это понравилось. Джонни Грей и Линда Митчелл также проводили Энди. Я несколько раз обнял и поцеловал Энди, пожелал ему счастливого и здорового пути и попросил вернуться, ведь у нас впереди много хороших, творческих дел. Энди обнял и поцеловал всех и поблагодарил нас за то, что мы пришли. Для него это очень много значило, и он трогательно выразил это нам. Он полностью обрил голову (на самом деле это сделала Линн) и снял шляпу у выхода на посадку. Этот милый, любящий, лысый парень начал садиться в самолет, держа в одной руке куртку, а другой махая на прощание. Получилась очень трогательная и красивая картина.

В номере National Enquirer от 24 апреля была опубликована фотография инвалидной коляски, а также статья под заголовком "Звезда такси говорит людям: Я УМИРАЮ ОТ РАКА". Это был первый случай, когда таблоид опубликовал историю о нем, которую он не придумал и не напел сам.

Поездка заняла пятнадцать часов по воздуху, и они провели почти шесть недель в обедневшем городе Багио, где известный целитель веры и местный политик Джун Лабо руководил неукрашенной клиникой, в которой пациенты ждали своей очереди и по очереди выходили вперед, чтобы получить спасение. Энди получал лечение дважды в день. На нем были только шорты Jockey, и он по очереди залезал и слезал с операционного стола, на котором Лабо совершал духовные обряды: сначала окунал руки хирурга в воду, затем клал их в сложенное полотенце, чтобы они высохли, после чего быстро прижимал их к коже Энди и выпускал внутренности болезни (и/или домашней птицы). Каждое чудо длилось меньше минуты, а стоимость его составляла двадцать пять долларов за штуку. Лабо вырывал мокрую тьму из мозга Энди, его рук и груди , но в основном из полотенца, которым он вытирал руки. "Поначалу казалось, что ему становится лучше, - говорит Линн. "Он верил, что это волшебство. Он ел, мы гуляли, все шло отлично. Но потом, внезапно, он просто упал". Змуда прилетел как раз в это время, чтобы удивить их, и это сработало, Энди воспрял духом, но потом снова упал. Змуда вспоминал: "В какой-то момент мы с Линн сказали ему: "Почему бы тебе не стать Тони? Тони не может болеть". И он собрал все силы, которые у него остались, и Тони вышел из инвалидного кресла - "Эй, как дела? Где цыплята? А потом он снова упал. На минуту мы подумали, что Клифтон его вылечил". Через несколько дней начались судороги, и Линн сказала, что пора ехать домой.

Джордж, Линда и Элейн встретили их в аэропорту 28 апреля и увидели, что его стало меньше, а тот, что был, двигался более целенаправленно. Линда вспоминала: "Он действительно пытался идти нормально. Я подошла и взяла его за руку, чтобы помочь ему, и он сказал мне: "Я выздоровел"". Они вернули его в дом в Пасифик-Палисейдс (где Джон Грей жил во время их отсутствия из-за разрыва супружеских отношений), и там он отрицал реальность - свою непревзойденную сильную сторону - до тех пор, пока мог найти в себе силы для этого. "Он вернулся еще хуже, чем когда-либо, - говорит Рубинс. Однажды он внезапно оживился и пошел с Элейн смотреть три фильма подряд, что было весело до самого третьего. Кроме того, он ненадолго летал с Линн в Денвер и обратно, чтобы приложить к нему кристаллы. Но 7 мая его положили в клинику Cedars-Sinai для контролируемого лечения, облучения и приема больших доз демерола от боли. Через пять дней он отправился домой (ненавидя больницу), и Майкл, Кэрол, мама и папа сразу же приехали, потому что жизни оставалось совсем немного. Он пробыл дома всего пару дней.

"Не волнуйся", - сказал ему Майкл.

Пора было возвращаться в больницу.

"Я не волнуюсь!" - огрызнулся он.

Он вернулся в VIP-крыло на восьмом этаже.

Он был зарегистрирован под именем Натан Маккой.

Натан Ричардс = неистовый счастливый забывчивый человек.

Кид МакКой - это не шутка, сказал бы Перл.

16 мая, 6:20

Люкс был очень большим. Они были разбросаны по разным углам и дремали. Казалось, они не спали уже несколько дней. Наблюдали. Ждали. Мама и папа, Майкл, Кэрол и Линн - все они кивали, веки их были свинцовыми. Линда стояла рядом с кроватью и давала ему влагу, окуная салфетку в воду, а затем на губы. За несколько часов до этого его мозг погрузился в эфир. Незадолго до этого они с Майклом спели вместе кусочек песни. В основном в течение нескольких дней он то затихал, то исчезал, а теперь и вовсе потух, но он дышал через потрескавшиеся губы, которые Линда увлажнила.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное