Ловец

Удар в челюсть получился отменным. Звук хруста вышел впечатляющим, а валяющийся на полу Лурк порадовал своим видом всех ловцов: своим высокомерием он многих успел достать.

— Заметьте, это произошло не в стенах отдела, оказалась задета честь моей дамы, и я был в расстроенных чувствах, — стряхивая кулак, как ни в чем не бывало, произнес Тэд. — А теперь можете начинать обыск.

На стонущего Лурка коллеги обращали внимания не больше, чем на тумбочку, деловиоа шаря в ванной и кухне.

Тэд, как ни в чем не бывало, сначала разгуливал по комнате, потом подхватил на руки Баристу и начал чесать ей за ушком. Кошка заурчала от удовольствия. Но тут ловец бросил взгляд на пол рядом с кроватью и на миг нахмурился. Шенни глянула туда же, и в ее глазах промелькнул испуг.

Подойти, чтобы незаметно задвинуть одежду под ложе, Тэд уже не успевал: Тарк приближаться к кровати.

Взгляды Шенни и Тэда встретились, и ловец увидел, как испуг в ее глазах уступает решительности.

Словно актриса, выходящая на бенефис, с ювелирной точностью отмеренными удивлением, разочарованием и злостью, Шенни, вставая с кровати и придерживая на груди покрывало, произнесла:

— Значит, вечером, когда ты уговаривал меня подняться к тебе, чтобы выпить по чашке чаю, я была твоей мечтой, которую ты добивался месяц? Едва ли не предложение готов был сделать, а как только появились твои дружки…

Тэд восхитился: Шенни играла так убедительно роль девушки, до которой не сразу, а лишь спустя десять минут дошло, что ее банально развели на постель. Вот только в том, как Шен пожимала голыми плечами, чувствовалось, что она копирует этот жест. Ловец, хоть с трудом, но вспомнил, у кого: та блондинка с кухни, которой он запихнул в лиф десять талеров.

Зато первый акт женской истерики под названием: «Я осознала, какой ты подонок» был великолепен. Тарк остановился, так и не дойдя до кровати, и поморщился. Бывалый ловец, семьянин, он печенкой знал, что последует сейчас: слезы, вопли, битье всего, до чего дотянется хрупкая на вид женская рука.

Главный отряда внимательно посмотрел на закипающую любовницу Тэда и понял: битьем одной посуды тут не обойдется. Если квартира устоит после столь злой особы, то будет уже хорошо. Эта малышка в гневе, судя по всему, может и шкаф опрокинуть.

«Опрокинуть» Тарк быстро исправил на «поджечь», когда увидел, что в руке у скандалистки танцуют языки пламени.

— Парни, вы все отсмотрели? — крикнул он, не оборачиваясь.

— Да. Все пусто.

— Ничего нет.

Донеслось нестройное.

— Тогда, думаю, нам пора, — заключил Тарк ровно в тот момент, когда с пальцев «обманутой в матримониальных чувствах» сорвался огненный шар.

Пылающая сфера просвистела недалеко от главы отряда и впечаталась в шифоньер.

— Аллимский клен, — процедил сквозь зубы Тэд, кидая заклинание заморозки. Огонь сразу же погас, но это не значило того, что с пальцев фурии не сорвется новый.

Ловцы, как истинные джентльмены, решили, что долгое прощание может излишне утомить хозяев, столь занятых горячим выяснением отношений. Даже пришедшего в себя и сидевшего на полу со сломанной челюстью Лурка подхватили под мышки и утянули в портал.

Второй фаербол влетел в стену уже тогда, когда гости покинули квартиру Тэда.

— Все-все, успокойся, они ушли, — ловец медленно приблизился к Шен.

Она обречённо подняла на него глаза и прошептала, кусая губы:

— Не могу. Не получается сбить пламя. Раньше…

Ее горящие руки, растерянно разведенные в стороны, слетевшая простыня, что открывала изгибы ее тела, маленькую упругую грудь, бедра… Когда она была в ванной, Тэд не удержался, отодвинув щеколду заклинанием, приоткрыл дверь и разглядывал ее со спины ровно до того момента, пока она не обернулась. Как мальчишка, юнец. Уже тогда он почувствовал: эта ночь будет с привкусом откровенных фантазий. А сейчас он это даже не чувствовал, а отчетливо понимал и принимал, как неизбежность и личное наваждение.

— Ты не можешь обуздать дар, потому что не можешь переключиться. Подумай о чем-то другом, и пламя начнет гаснуть.

Она отчаянно замотала головой.

— Не получается.

— Ты умница… просто переволновавшаяся умница, — Тэд попытался ее утешить, но и сам сразу понял: бесполезно. Да, в нужный момент она смогла собраться, но когда волна схлынула…

— Сейчас я тебя поцелую. Просто поцелую. Не сопротивляйся.

Он шагнул к ней. Последней мыслью Тэда было то, что пылающих и горячих он перецеловал множество, но вот горящая и сжигающая у него только одна.

Его руки начали свой путь ее телу, застыли на ямочках над ягодицами. Тэд ощущал ее свежесть. Свежесть юного женского тела, сводящую с ума. Они оба задыхались от горячего воздуха, что пропитал всю комнату, простыни, ввинтился в легкие и наполнил грудь восхитительным предвкушением. Лучшим в мире предвкушением — предвкушением поцелуя.

Губы нежно коснулись губ. Пробуя вкус, исследуя, дразня, увлекая.

Язык Тэда скользил по ее зубам, играл с ее языком, вторгался в рот, чтобы потом коснуться губ. А Шенни… она задыхалась в потоке своих чувств и желаний, сдобренных адреналином.