Ловец душ и навья невеста

– Я – главный следователь полиции Рывни и несу ответственность за спокойствие горожан. Вот список выпускниц Института благородных девиц. – Зейн вынул аккуратно сложенный лист из внутреннего кармана мундира.

Рихард развернул его и уставился на имя, обведенное красным карандашом.

– Каролина Кеза́, – произнес Зейн. – Это она? Невеста с навьей свадьбы? Рихард, ты кого приютил? – Он непроизвольно повысил голос. – Скажи, из-за нее в Рывне полезла вся эта скверна?

– Навья свадьба, – задумчиво повторил Рихард. – Смутно припоминаю… Какой-то громкий случай в столице, да?

– Об этом писали все газеты! – Зейн провел рукой по волосам – аккуратно, чтобы не испортить прическу. – С год назад. Ты тогда, кажется, валялся после Олафа Златоглазого. Хорошо он тебя приложил.

– Он ему чуть сердце не вырвал, – встряла Грета. – Ой влип ты, Харди, ой влип…

– Во время свадьбы, на которой соединялись два древних рода, произошло нападение нави, – сказал Зейн. – Это случилось уже в конце вечера, когда большинство гостей разошлись, не желая докучать хозяевам.

– После этой свадьбы прекратились гонения на ловцов, – кивнул Рихард. – Осознали важность нашей опасной и неблагодарной службы. И зарплату мне подняли.

– Двадцать два трупа. Около пятидесяти пострадавших, разной степени тяжести, – сообщил подробности Зейн.

– Что за навка там была? – удивился Рихард.

– Навки, – исправил его Зейн. – Целая стая. Три жруна, два жмыха, один дрюч. Те, кто попались ему, остались живы, но воспоминания не сотрешь, сам понимаешь. Полиция прибыла минут через десять, не больше. Всю навь изрешетили серебром.

– Откуда она там взялась?

– Выбралась из канализации.

– Очень странное дело, – задумался Рихард. – Навки не ходят стаями.

– А два жруна у Мирабеллы Свон?

– Откуда знаешь?

– У меня есть свои люди.

– Это не они слили Вилмосу Гроху информацию о том, что я не прошел проверку?

– А ты не прошел? – искренне изумился Зейн.

– Проехали, – проворчал он. – У Мирабеллы жруны появлялись по очереди, не сразу. Но тоже необычно, конечно. Так что, ты думаешь, что Карна… Постой-ка, а как звали жениха?

– Эдмон Наги, – без запинки произнес Зейн.

– Вот навье дерьмо, – протянул Рихард.

Наверху послышались шаги, и Карна, растрепанная и в белом халате, выглянула через перила.

– Ох, у нас гости, – улыбнулась она, такая милая спросонья. – Доброе утро, Зейн.

– Доброе, – сухо ответил он и повернулся у Рихарду: – Я настаиваю, чтобы Каролина Кеза немедленно покинула мой город. Вторая навья свадьба мне здесь не нужна.

– Она останется, – заявил Рихард и пристально посмотрел Зейну в глаза.

Тот покачнулся, быстро отвернулся:

– Не смей так больше делать!

– А ты не смей являться в мой дом и указывать, что делать моей женщине!

– Твоей? – усмехнулся Зейн и бросил взгляд на Карну, которая побледнела и вцепилась в перила лестницы обеими руками.

– Короче, проваливай, – вполне миролюбиво произнес Рихард. – Спасибо за информацию. Ты очень помог. Обращайся, если и тебе понадобится помощь. Доброго дня.

Он открыл перед Зейном дверь, и тот, все так же стараясь не встретиться взглядом с ловцом, переступил порог. Дверь за ним тут же захлопнулась, едва не поддав ему под зад.

Рихард повернулся к Карне, помолчал, нахмурившись:

– Как мне тебя звать? Карна или Каролина?

– Карна, – тихо ответила она, такая бледная и несчастная, что ему тут же захотелось утащить ее в постель и утешить. – Это мое домашнее имя, я к нему привыкла.

Он кивнул, помолчал еще немного, размышляя.

– Карна, скажи, пожалуйста, ты девственница?

Румянец залил ее от шеи и до щек, которые прямо-таки заалели.

– Как смеешь ты задавать такие вопросы! – вздернула она подбородок.

– Это многое объясняет, – кивнул Рихард. – Почему не сказала?

– А ты считаешь, что тебя это как-то касается? – Карна расправила плечи в попытке выглядеть уверенной и высокомерной, но губы ее едва заметно подрагивали.

– Грета, ты свободна, – сказал Рихард, не поворачиваясь к служанке.

– Мне еще столько надо сделать, – возразила та. – Полы не мыты, плита не чищена…

– Такие мелочи, – отмахнулся он. – Что значат они перед концом света, который вот-вот грядет.

– К тому же ты только что мне заплатил, и вроде даже с лишком, – упрямо стояла она на своем. – Не могу же я брать с тебя деньги просто так.

– А деньги и вовсе грязь, не стоящая внимания. С собой в могилу их не унесешь.

– Но я могу прибраться. Хотя бы попытаться сделать этот мир чуточку чище…

– Я дал тебе берет Уго, вот им и займись.

Рихард снова открыл дверь и дождался, пока Грета выйдет.

– Расскажешь потом? – жалобно попросила она, обернувшись, но Рихард закрыл за ней дверь и повернул ключ.

Он поднялся по лестнице и, взяв Карну за руку, разжал ее пальцы, которыми она все так же впивалась в перила, и повел за собой вниз. Она послушно пошла следом, кусая губы, села на стул на кухне и обхватила ладонями горячую чашку чая, которую Рихард поставил перед ней.

– Как тебе удалось выжить? – спросил он, садясь напротив.

Карна еще покусала губы, отпила глоток и скривилась:

– Соленый!

– Ах да, – спохватился Рихард.

Он вылил чай в мойку и поставил чайник заново.