Ловец огней на звездном поле

Он тоже был далеко не глуп и прекрасно понимал, в каком тяжелом оказался положении. Увы, сделать он ничего не мог. То есть почти ничего. Отца и жену он потерял, а никаких родственников (Джек не в счет), которые могли бы вырастить и воспитать его малолетнего сына, у него не было. Город по-прежнему требовал, чтобы голову Уильяма Макфарленда принесли ему на блюде, поэтому облегчить судьбу мальчика он мог только одним способом. Ему нужно было сделать так, чтобы жители Брансуика позабыли, что отец ребенка – преступник, отбывающий почти полувековой срок. И, сидя в тюремной камере в Атланте, Уильям Макфарленд принял, как он говорил, «второе непростое решение в своей жизни» – подписал документ, согласно которому право опеки над трехлетним малышом переходило штату Джорджия. Кроме того, Уильям настоял, чтобы личное дело мальчика было навсегда отправлено в архив без права выдачи кому бы то ни было без решения суда.

Когда с формальностями было покончено, Уильям девятнадцать дней лежал на своей тюремной койке, наотрез отказываясь от еды и питья. В конце концов его отвезли в тюремную больницу, чтобы поставить капельницу с питательным раствором, но Уильям сражался с врачами до тех пор, пока от слабости не потерял сознание. Только благодаря этому он не умер от истощения – ему все-таки поставили капельницу и накормили с помощью зонда.

Через два дня он пришел в себя. После сильных успокоительных инъекций в голове плавал густой туман, но Уильям сумел пошевелить пальцами. Открыв глаза, он увидел над собой потолок, а не Бога и архангелов. Это окончательно убедило его, что он по-прежнему жив и по-прежнему в аду.

Другие заключенные скоро прознали, что их сосед – бывший «золотой мальчик», ступивший на скользкую дорожку, и отреагировали соответствующим образом. Из Уильяма Макфарленда он на некоторое время превратился в «Ви-ил-ли», причем это детское имя произносилось с нарочитой растяжкой, пародирующей сюсюканье гувернантки.

Спустя пять не самых легких месяцев тюремного заключения Уильяма неожиданно навестил Джек. Это была их первая встреча после суда. Охранники привели Уилли и усадили на привинченный к полу железный стул. В помещении для свиданий было холодно, бетонные стены сочились сыростью, столы и стулья были выкрашены в тусклый шаровый цвет. На толстом слое краски были выцарапаны самые разнообразные нецензурные выражения, какие только существуют на свете – от трехбуквенных сочетаний до стихов в четыре или даже шесть строф. Охранники за толстым стеклянным окном смотрели бейсбол и ели поджаренные свиные шкварки.

– Уильям… – начал Джек, нервно потирая ладони. – Кое-что случилось…

Уильям наклонился вперед. Слова брата долетали до него, как сквозь толстый слой ваты.

– Твой мальчик… Кто-то узнал, чей он сын, и… В общем…

Уильям слушал брата, слегка наклонив голову – точно собака, которая разглядывает что-то непонятное. Некоторое время он словно пытался осмыслить услышанное, и Джек положил на стол письмо.

– Они подбросили вот это.

Напечатанное на машинке письмо гласило:

«ПОЛОЖИ ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА В НЕМАРКИРОВАННЫХ СТОДОЛЛАРОВЫХ КУПЮРАХ В НЕПРОМОКАЕМЫЙ ПАКЕТ И ОСТАВЬ ЗАВТРА В ПОЛНОЧЬ НА МЕТОДИСТСКОМ КЛАДБИЩЕ НА МОГИЛЕ КЛИФФОРДА УИЛЛОУЗА. НИКАКИХ КОПОВ, ИНАЧЕ МЫ ПРИШЛЕМ ТЕБЕ ТВОЕГО СЫНА В ЯЩИКЕ ИЗ ТВОИХ СОБСТВЕННЫХ ДОСОК».

К этому времени Уильям владел только одной четвертой частью земельного участка в Суте. Эти шесть с половиной тысяч акров оценивались в семь с лишним миллионов долларов. Пять минут спустя он продал их брату за четыре миллиона. Теперь у него осталось только то, что не понадобилось Джеку: отцовский дом, в котором они росли и где была убита его жена, и Холм Дюбиньона.

Используя свои связи в банковском мире, Джек в течение нескольких часов обналичил необходимую сумму, переписал серийные номера купюр, набил ими две клеенчатые сумки и оставил на указанной могиле. Чтобы защитить себя и подстраховаться на случай нечестной игры, Джек уложил деньги в сумки и отвез их на кладбище в присутствии шерифа и одного из городских нотариусов. Как и было сказано в письме, они положили четыре миллиона на могильную плиту, а сами вернулись на парковку и сидели там в машине с включенным двигателем.

Но похитители так и не появились.

Час спустя все трое отправились на поиски мальчика, но никого не нашли. Деньги с могилы таинственным образом исчезли.