Ловец снов

— А это и есть сокровища. Настоящие сокровища человеческого разума. Если ты имеешь в виду золото и самоцветные камни, до которых так охочи кащеи, то их здесь ты не найдёшь. У славян сокровищем во веки веков были знания и законы их предков. И нужно это было всё для того, что бы опираясь на опыт своих прародителей, сделать жизнь своего поколения более полезной и разумной в поисках пути осмысления и познания мироздания. Быть светлее и чище перед самим собой и творцом своим Родом.

— Звучит как молитва. — Дмитрий усмехнулся и мельком взглянул на Дару и встретился с ней взглядом. — А как же деньги и всё тоже золото? Без них никакой прогресс невозможен. Это как раз доказано временем.

— Для того, чтобы вырастить хлеб, в землю нужно кидать не деньги, а семена. Иначе, умрёшь с голода. — Дара весело засмеялась и посмотрела на отца. — Скажи ему, что золото это всего лишь красивый камень. Он не напоит и не накормит.

Дмитрий опередил, открывшего было рот Дарагора.

— Но за это золото можно купить и хлеб и воду.

Дарагор почему-то тяжко вздохнул и кивнул головой.

— Так рассуждают кащеи. Они создали себе золотого тельца и поклоняются только ему. За своё золото они покупают не только хлеб и воду, они покупают таких, как ты, завороженных его блеском. Они делают своими рабами тех, кто считает, так как ты, но не понимают того, что чем больше у них этого золота, тем сильнее над ними самими власть тельца. Этот телец никогда и никого просто так не отпустит. Владеющие золотом всегда будут выполнять его волю. А воля его проста — истребить всё человечество.

— Как-то уж мрачновато ты всё изобразил.

Где-то в глубине души Дмитрий всё же был с ним согласен, но не представлял себе жизнь без денег. Получался полный абсурд. Если ввести натуральный обмен взамен денег, то получится, что за коммунальные платежи придётся платить не то картошкой, не то выловленной в пруду рыбой. От таких мыслей он тихо засмеялся, чем привлёк к себе внимание Дары.

— Отец что-то смешное сказал? — По её лицу было видно, что она обиделась. — Странный ты какой-то. Серьёзные вещи тебя смешат, а огненные скоморохи вызывают у тебя чувство праведного гнева. В тебе всё наоборот — шиворот навыворот.

Дмитрий хотел ей возразить, но Дарагор его опередил.

— Это всё потому, что его учили жить по чужим заветам и сам того не замечая, он стал уродом. Тем, кого род отверг, как нерадивое дитя.

Волна возмущения накрыла Дмитрия с головой.

— Это вы ничего не понимаете в современной жизни! У нас для того что бы выжить, одних наставлений и законов мало! Вы даже не представляете себе, в какие ограничения нас поставило само государство и весь жизненный уклад! Это вы здесь все вольнодумцы, а мы там можем думать только так, как нам скажут! Так чего же вы хотите от тех, кто живёт в строго определённых кем-то рамках? — Он перевёл дух и обиженно произнёс: — Урод. Так меня ещё никто не называл.

Дарагор даже не посмотрел в его сторону. Старый мудрец понимал, что у того сейчас в голове и о чём тот думает. Дара, стоявшая рядом с отцом, молчала, глядя куда-то в сторону.

— Не гневись. Гнев это плохо. То, о чём ты сказал, случилось по тому, что люди перестали жить в природе. Иначе говоря, отошли от заповедей Рода, от природы. Твоей вины здесь нет. Что случилось, то случилось и теперь вам, людям будущего никогда не понять нас людей прошлого. — Он на секунду замолчал, потом продолжил: — Хотя такая возможность всё же есть. — Вот, смотри. — Жрец указал пальцем на освещённый тоннель справа от него. — В этой пещере находятся знания наших предков. Здесь вся их жизнь, мудрость, тяжкий опыт. Здесь их слёзы и радости. Здесь многовековой труд, обильно орошённый потом и кровью в наставление тем, кто пойдёт по жизни после них. Здесь, прежде всего память о великих первопроходцах, о первопредках, заложивших первый камень в фундамент родословной славянской расы. Пойдём, там наше золото.

Не дожидаясь остальных, он первый направился к освещённому тоннелю. Дмитрий переглянулся с Дарой и они вдвоём последовали за стариком.