Лови момент

Фишер смотрит на меня с неприкрытым страданием.

– Думаю, ты сама знаешь.

Ах вот в чем дело. Разумеется, он увидел, что я влюбилась, и старается избавить от мучений. Запрокидываю голову, пытаясь сдержать слезы.

Фишер подходит ближе, опускается передо мной на колени.

– Я зашел слишком далеко, Сейдж, – хрипло произносит он. – Я… я не знаю, что делать. Я пытаюсь поступить правильно. Я обещал Инди вернуться, ведь у нее, кроме меня, никого нет. Я уже бросил племянницу однажды. Ей нужен человек, для которого она будет на первом месте, и… прости меня. Она думает, в большом городе лучше, а я должен помочь Инди научиться жить. Кроме того, я собираюсь вернуть свою звезду. Во-первых, не хочу опять подвести Карли, во‑вторых, я должен убедиться, что способен ее вернуть, понимаешь? Мне ужасно жаль, Сейдж. Знаю, мы договаривались принять непостоянство наших отношений и наслаждаться моментом. Но я потерял контроль и теперь тону в тебе… – Он едва не плачет.

– Фишер… – Неверными пальцами глажу его по лицу. По моей щеке скатилась слезинка, за ней другая, третья. – Поздно: я тоже зашла слишком далеко. Просто люби меня, пока осталось время. Пожалуйста.

Он приникает ко мне, невыразимо нежный, до боли безупречный. И я погружаюсь еще глубже.

Глава 29

Фишер

Не понимаю, как я зашел так далеко. Меня отчаянно тянуло к Сейдж, это очевидно. Мы начали встречаться. Через некоторое время мне в голову пришла идея: нужно остаться друзьями, чтобы поддерживать отношения после моего отъезда. Но потом я заявился к ней ночью на веранду. Сейдж сидела, залитая звездным светом, и улыбалась так, будто я принес ей не банальный сэндвич на бумажной тарелке, а лекарство от неизлечимой болезни. И в тот момент клин в моем сердце встал на место. Я понял: одышка, выброс адреналина, нелепая мысль, что мы останемся друзьями и я не умру от тоски, – признаки глубокой страсти.

Любовь – это дыхание. Сладкое, ноющее облегчение.

Кажется, я окончательно запутался.

По настоянию Сейдж, каждую свободную минуту мы посвящаем тренировкам. Порванные мышцы нещадно болят, но вместе с мастерством растет и наша целеустремленность.

Мы не говорим об этом вслух, однако оба надеемся, что магия, действующая на победителей фестиваля, подействует и на нас.

Я поделился переживаниями с психотерапевтом. Думал, она скажет то, что я хочу услышать: кардинальные изменения после сильных потрясений – нормально, даже полезно, нет ничего страшного в том, чтобы забыть о кулинарной карьере, отказаться от мысли вернуть звезду, оставить Инди с собой против ее воли.

Доктор Деб ничего подобного не сказала. Впрочем, она и не сказала, что мои желания ненормальны (если хотите знать мое мнение, недомолвки – самый неприятный момент в психотерапии). Но когда я проговариваю свое состояние, то сам понимаю: я веду себя как типичный влюбленный – убежден в исключительности собственных чувств, уверен, что у меня все будет иначе и я справлюсь с разлукой и жизненными препятствиями.

Ведь это ради нее. Ради Сейдж.

Я взял привычку приходить к ней около полуночи и оставаться до трех или четырех утра. Это выматывает, зато у нас есть несколько сладостных часов. Кто бы мог подумать: я украдкой пытаюсь продлить лето.

Ночью перед первым пробным заплывом просыпаюсь в одиночестве. Спускаюсь вниз и бреду на веранду. Сейдж сидит в кресле и читает.

– Вот ты где.

Она удивленно оборачивается и улыбается.

– Ты меня напугал.

Сажусь на пуфик, кладу ее ноги себе на колени.

– Что читаешь?

Она прячет тетрадь.

– Так, дневник.

– Не можешь уснуть?

Сейдж качает головой.

– Тебе скоро возвращаться.

– Ладно. – Недосказанность повисает в воздухе. Никто из нас не решается заговорить на эту тему, но я пытаюсь донести до Сейдж всеми возможными способами – я дам ей столько любви, сколько она позволит. – Скоро увидимся. – Целую ее на прощание.

Утром встречаемся у пикапа, молча грузим каноэ в кузов и едем на другой конец города. Гоночная трасса проложена по реке вдоль восточной границы Спунса; миновав мост, участники выходят в залив и финишируют у мыса Основателей. Из плюсов – сильное попутное течение, из минусов – неспокойная вода и, возможно, высокие волны.

Добравшись до старта, мы обнаруживаем, что не одни.

– Привет, Сейдж, – говорит офицер Карвер. Рядом вертится его невеста. – Фишер.

– Итан, – киваю в ответ.

– Иэн, – поправляет он. Делаю вид, будто не слышу. Я приберегаю вежливость и солидность для тех, кто мне нравится. Терпеть не могу этого парня, к тому же безумно ревную. Он был с Сейдж дольше, чем я, и останется рядом с ней, когда я уеду.

– Давайте соревноваться! – восклицает Кэссиди. – Это будет отличная подготовка, правда, милый?

– Я за, – отвечает тот.

Смотрю на Сейдж. Под ее глазами темные круги, челюсти упрямо сжаты.

– Давайте, – заявляет она. «Молодчина», – думаю я. Храбрость – это мышца, ее нужно тренировать.

Кэссиди просит проходящую мимо женщину дать стартовый отсчет. Занимаем места. Мы с Сейдж обмениваемся решительными взглядами: наша цель – победа.

– На старт, – объявляет судья с трясущимся пудельком на руках, – внимание, марш!