Ловцы душ

– Шлемы вздеть! Щиты наручь! Мечи наголо! – скомандовал Местята и сам подал пример – отцепил от седла круглый щит, вытянул из ножен длинный меч.

Двое варягов, сопровождавших княжича, без разговоров выполнили указание старшего. И сам Сеслав, помешкав пару мгновений, тоже спешился, взял щит и присоединился к спутникам.

– А что такое, дядька Местята? – Жерех, вставая рядом с остальными, выглядел крайне озадаченным.

– Сейчас увидишь, – сплюнул в сторону старший варяг.

С той стороны ворот послышались звуки, которые издавали несколько человек, явно старавшихся не шуметь. Потом с ворот тихонько сняли запирающий брус, и они широко распахнулись с гулким скрипом. Приезжие, во главе с княжичем Сеславом (Местята, впрочем, находился за его плечом, чтобы в случае чего сразу прикрыть щитом), шагнули вперед. И тут же выяснилось, что предосторожность одноглазого варяга была совсем не лишней.

С той стороны на них тоже смотрели щиты и копья. Десяток воинов – а, судя по снаряжению, это были именно воины – стояли перед ними в кольчугах и шлемах, с оружием в руках.

– Кто такие и чего тут забыли? – в басовитом голосе обитателя постоялого двора звенел металл.

– Вам же сказано – княжич полоцкий с наставником и гриднями хочет на этом дворе на ночь остановиться, – громко ответил Сеслав, но слова его, как и всегда, звучали не настолько грозно, как ему хотелось.

– А вам сказано: проваливайте и ищите ночлег в другом месте. Коли жить хотите.

Обе группы воинов глядели друг на друга настороженно и оценивающе. Пока никто не делал резких движений, чтобы другая сторона не бросилась в бой. Скорее, старались просчитать, понять, как лучше действовать, чтобы выйти из положения с наименьшими потерями.

– Крыжан, это ты там, что ли, старый дрын? – вдруг приопустил щит одноглазый наставник княжича.

– А ты кто такой? И откель меня знаешь?

– Забыл, кочерыжка, с кем в младшей дружине в строю стоял? По правую руку?

– Местята? – Один из обитателей двора шагнул вперед и снял шлем, обнажив такой же, как и у одноглазого, длинный варяжский чуб на бритой голове. Разве что у этого чуб был белым от седины. – А тебя какой леший в эти края занес?

– Так говорим же, с княжичем ехали по делам его, переночевать сюда завернули. А вы тут какого заперлись да на проезжих бросаетесь с оружием?

– А вот это уже наше дело!

– Нас ваши дела не касаются. Поснедаем, отдохнем да и разъедемся.

Второй варяг задумался, потом медленно кивнул:

– Поснедать есть чем. Только под руку не лезьте.

– Добро, не будем лезть! – Местята вернул меч в ножны и снял шлем, отер лоб тыльной стороной ладони и кивнул княжичу. – Пошли. Здесь нас не тронут.

– Отбой, парни! – рявкнул Крыжан. – Это свои.

Его люди послушно опустили щиты и чуть расступились. Сеслав с любопытством рассматривал чужих воинов – а выглядела эта ватага, надо признать, достаточно пестро. Кроме Крыжана, среди них было еще трое варягов с длинными усами и чубами на лысых головах. Другие двое, судя по светлым бородам, скорее всего, из местных, из кривичей. Еще трое – рыжеволосые нурманы с жадными глазами цвета зимнего неба над северным морем. Всем лет двадцать пять – тридцать, лучший возраст для воина. Кроме самого Крыжана да еще молодого варяга, который был немногим старше Сеслава.

– Ну, здравствуй, что ли, старый пень! – Местята подошел к старому знакомцу, протянул руку.

– И тебе не хворать, чурбан одноглазый! – Крыжан крепко пожал ладонь княжьего наставника, а потом несильно ткнул кулаком в широкую грудь. – Рад, что ты еще жив. Сколько ж лет не виделись?

– Четыре или пять. С того дня на Сивой речке…

– Четыре, да. Помню тот день. Уже думал – все, отвоевал свое. Если бы ты тогда надо мной не сжалился… Эх…

– Я его тоже не забуду, – хмуро буркнул Местята, а потом с улыбкой посмотрел на бывшего соратника. – Прямо тут будем былое ворошить или все-таки за хмельным медом продолжим?

Трапезная внутри гостевого дома мало чем отличалась от подобных комнат на всех постоялых дворах на разных дорогах. Сумрачное помещение, тусклый свет, который проникает через забранные бычьими пузырями окна. Несколько длинных столов, сколоченных из досок, на которых стояли остатки обеда – блюда с хлебом и мясом, запотевшие кувшины. Сильно пахло соломой, рассыпанной по полу, свежим хлебом, дымом от очага и прелыми тряпками.

Впрочем, было тут и кое-что необычное. Нечасто доводилось видеть, чтобы хозяин и двое служек, вместо того чтобы подносить гостям еду и напитки, висели, привязанные за руки к длинным веревкам, перекинутым через потолочные балки. Причем висели они очень неудобно, так, что касаться пола могли только пальцами ног. При этом они только невнятно мычали, потому как во рты им в качестве кляпов затолкали оторванные рукава их же рубах.

– Еду принести некому, – пояснил Крыжан, пожав плечами и указав рукой на дверь в темном углу. – Сами в кладовую ступайте и берите все, что приглянется.