Ловцы душ на «Обероне»

– А в чем я должна покаяться перед тобой Муртаза – кярим? Двое твоих сыновей пытались изнасиловать меня, и я лишь защищала свою честь. Что в этом предосудительного?

Толпа прекратила движение, и люди замерли, всецело внимая соплеменнице.

– Более того ваши дети готовили заговор с целью свержения законной власти в поселке. Они хотели силой захватить будущий урожай и заморить голодом остальные семьи.

Честное собрание охнуло от изумления и забурлило как неумело вскрытая бутылка дешевой шипучки.

– Ты врешь! – попытался оправдаться старик, но семя сомнения уже было вброшено в толпу и оно легло на благодатную почву. Слухи о чем-то подобном давно ходили по поселку, вот только никто не осмеливался озвучить их публично и уж тем более призвать подозреваемых к ответу. Сейчас же о предательстве верхушки заговорила представительница местной аристократии, ни чем до этого не запятнавшая себя.

Глаза девушки вспыхнули гневом:

– Тогда пройдем испытание огнем! Ты и я! И пусть весь народ станет свидетелем моей правоты.

Родственники старика начали выпихивать его вперед, но тот заартачился:

– Где это видано, чтобы женщина спорила с мужчиной и ставила под сомнение его правоту? Я не собираюсь затевать с ней спор. Это ниже моего достоинства.

– Ты лжец, а ложь, как известно, отнимает уверенность и силу. Да! Столетиями мы жили по законам предков. Кочевница не имела право перечить своему мужу, была обязана молча сносить побои, и могла использовать оружие, только защищая свой шатер от грабителей и насильников. Но сегодня настал день всеобщего переосмысления. Мать пустыни просила донести до вас правду и я, переступая через себя, через семью и через наши традиции, сделаю это. Я виновата перед вами, но только лишь в том, что по наущению моего отца утаила от вас всю правду о наступлении песков. Однако какая дочь пойдет поперек воли отца и уж тем более бросит вызов собственной семье? Но есть вещи поважнее родственных уз и наступает момент, когда Мать пустыни ставит тебя перед выбором: либо ты сидишь, молча сложа руки и делаешь вид что ничего не происходит или начинаешь борьбу за благополучие всего обманутого и ограбленного народа.

Ведь опасности подвергается и стар и млад, и бедный и богатый. Я сделала свой выбор в пользу вас и сейчас, стоя одной ногой на священном троне отрекаюсь от своего рода.

Протяжный стон повис над центром поселка. Костя видел, как стоявшие рядом женщины схватились за головы, а мужчины замахали руками так, словно перед ними возникли все злые силы пустыни. А кочевница, упиваясь растерянностью ослепленных горем соплеменников, продолжала словесное зомбирование толпы.

– С этой минуты моя душа чиста. У меня нет ни семьи, ни дома, ни имущества, ни обязательств. Я верная подданная Матери пустыни избранная ей для великой миссии – привести мой народ к процветанию. Сегодня она сказала мне: «Пески продолжат наступления и очень скоро все оазисы и города окажутся под их толстым слоем. Источники пресной воды иссякнут, и тогда на наших землях воцарит великий голод. Люди начнут пожирать друг друга, и брат поднимет руку на брата, муж на жену, а мать на сына».

– Довольно! – громко закричал, Глава поселка и решительно выступил вперед. – Я признаю свою вину в том, что сокрыл от соплеменников эту страшную правду. Но я не сидел, сложа руки, и вместе с преданными старейшинами всеми силами искал пути к спасению моего народа. А мой сын действовал самовольно. Он не поставил меня в известность о своих намерениях.

«Вот это гнида! Всем гнидам – гнида. Такую и раздавить то противно, вымажешься на всю оставшуюся жизнь! – подумал про себя Константин. – Мало того что ты увильнул от ответственности, а теперь еще и пытаешься дистанцироваться от убитых разбойников. Ну, ни как не поверю, что ты не знал, куда отправляется эта отпетая дюжина головорезов во главе с Рустам – беком». – И капитан тут же внес его в список тех, на кого ему в будущем стоило обратить особо пристальное внимание.

– Ладно, Ходжа – рахим. – Брезгливо махнула рукой Алтын. – Возможно, ты действительно не хотел раньше времени будоражить народ, но тогда чем, по-твоему, занимался Рустам – бек вкупе со своими прихвостнями?

– Если все сказанное тобой, правда, то он готовил самое гнусное преступление, которое когда-либо знала пустыня. – Театрально вскинул руки над головой старик.

– И он заплатил за это! – подвела черту Алтын, отсекая все возможные пересуды и дальнейшие попытки к отмщению. – Верно, ли я говорю, люди добрые?!

– Верно! – не так громко как прежде, но солидным большинством согласились окончательно сбитые с толку соплеменники. Они никак не могли смериться с тем, что привычный для них мир рушиться с головокружительной скоростью прямо на их глазах.

Однако Глава поселка, старый интриган, мигом почуял, куда ветер дует и чем могут для него закончиться эти принародные откровения Алтын.

Набрав в легкие как можно больше воздуха, он отчаянно бросился спасать свою хлебную должность: