Ловушка для Котенка

Но что я могу поделать? Мои способности заурядны, я, по сути, ничего собой не представляю. Жертва я… самая настоящая жертва. Придется еще раз пустить капитана в свою голову, тем более он все равно сотрет воспоминания об этом. Нет у меня иного выхода. Но если я уступлю сейчас, то никогда не узнаю, что меня унизили, дважды, обошлись, как с инструментом…

Раньше я только рядом с отцом себя чувствовала такой беспомощной и жалкой. Я воображала, что никто не посмеет меня никогда обидеть, а если и посмеют — я смогу защититься. Как же! События последних дней ясно дали понять, кто я — Котенок, с которым играется всякий, кому не лень.

Ладно, не время для самокопания. Нужно что-то придумать.

Тхайн продолжал рычать, скрести когтями прутья клетки, прожигать Нигая янтарными глазами. Капитан протянул руку так, чтобы эо-воздействие стало сильнее, и приказал животному успокоиться.

Я успокоила тхайна, «выключила» его опасения силой воли. У меня получилось сразу, видимо, наши вибрации с псом очень хорошо совпадают. Пес сомкнул челюсти и, не сводя взгляда с капитана, сел.

Нигай счел, что взял ситуацию под контроль.

«А вот и нет, — подумала я злорадно. — Тхайн — мой».

В питомнике я уже научилась самым простым приемам эмпатии: как внушать простую эмоцию, как ее убавлять, но до истинного мастерства эмпата мне было еще очень далеко. Гетен говорил, что я по неопытности окунаюсь в чужие ощущения, а это опасно, и животные это чувствуют. Пару раз он учил меня на Эльки, как избежать такого.

О, Звезды, хоть бы все получилось!

Я вообразила себя тхайном. Вот я сижу в клетке, и мне кажется, в лесу, где-то слева, кто-то ходит. Я смотрю в ту сторону, стараюсь различить что-то особенное. Я показываю всем видом, что взволнована…

Несколько отрывистых приказов — это капитан приказал прочесать еще раз окрестности, увидев реакцию пса на мое внушение. Я оглянулась — в лагере осталось всего четыре человека, не считая меня. Хоть бы Нигай сам пошел на разведку! Хоть бы ушел вместе с тхайном! А я бы за это время придумала, как защититься.

Мои надежды оправдались: капитан вывел зверюгу из клетки. Я спряталась в палатке, уверенная, что Нигай уйдет с остальными. Но я ошиблась. Спустя минут десять снаружи стихли голоса, и в палатку вернулся капитан. Следом за ним вошел тхайн, огромный, песочного цвета, с мордой, которая все так же кажется мне улыбающейся.

— Не бойтесь, — с усмешкой произнес капитан. — Животное под контролем.

— Зачем вы его выпустили? — спросила я, хотя мне хотелось задать иной вопрос: какого цвина он не ушел с остальными рыскать по лесу? Раз выпустил пса, значит, логично идти с ним, искать что-то, кого-то?

— Он беспокоится, — лениво ответил мужчина. Его настроение заметно улучшилось. Видимо, капитана приободрил проснувшийся охотничий азарт. — Думаю, где-то рядом бродят ваши товарищи, гражданка. И, думаю, это уловка. Они хотят нас выманить. А я не горю желанием подвергать своего лучшего тхайна опасности. К тому же, добыча сама придет… Когда увидит, что осталось так мало людей.

«Нигай точно охотник, — подумала я. — И явно не из тех, кто любит отсиживаться в стороне и выжидать. Ему интересна опасность».

— Вы потому такая смелая? Знаете, что за вами придут товарищи? Знаете, что Локен к вам приведет людей — или не-людей — на выручку?

— На этой планете у меня нет ни одного товарища, — отчеканила я.

— Лжете. Вы обзавелись множеством товарищей. И вы мне обязательно расскажете все о них.

— Угрожаете? Снова? Ну, так и я снова повторю: вы не посмеете нарушить закон и копаться в моей голове.

Нигай рассмеялся, потрепал по загривку тхайна. Животному не нравились прикосновения высокородного, но пес привык подчиняться. Он был выдрессирован. Я смотрела то на одного самца, то на другого. Оба источали опасность и угрозу. Но, по крайней мере, с собакой я могла бы договориться.

— А кто мне запретит? Вы? А вы кто, гражданка Унсури?

— Я человек со свободной волей.

— Нет, — покачал головой Нигай. — Вы ничто. И слова ваши не стоят ровным счетом ничего.

Ситуация накалялась с каждой секундой, а у меня еще не было плана.

Нигай встал, обошел тхайна и положил руки мне на плечи. Он справедливо считал себя хозяином ситуации.

— А девочка ты красивая, очень красивая. Даже в таком виде. Они поэтому тебя и выбрали. Знали, что я обращу на тебя внимание, — рука капитана поднялась к моей шее, пальцы нежно прошлись по коже.

Когда капитан относился ко мне, как к средству информации, я испытывала лишь холодную злость. Но когда он дал понять, что не против получить меня — и совсем, совсем не в качестве жены — меня объял настоящий гнев, испепеляющий доводы рассудка. Я сильно толкнула высокородного в плечи.

— Да как ты смеешь меня касаться, ублюдок? Ты что о себе возомнил?

Он возомнил о себе очень многое, потому что молниеносно поймал меня за руку и прижал к себе. Его черные глаза вспыхнули настоящей страстью — и это тоже понятно. Ему гораздо интереснее, когда сопротивляются.

— Разве сама ты меня не хотела? — проговорил он мне в самые губы.