Ловушка для Котенка

Нам не потребовалось много времени, чтобы найти фрукты. Пообедав, мы гораздо быстрее пошли по джунглям, не забывая при этом внимательно смотреть по сторонам и под ноги.

Джунгли уже не навевали на меня безотчетный страх, пропало чувство беспомощности. И помогло этому осознание, что моя эмпатия не просто любопытная особенность, а полноценное преимущество. Главное, не бояться и не паниковать, если что-то случится. В джунглях полно живности, а я теоретически могу каждым видом живности управлять, так что…

Локен споткнулся.

— Устал? — усмехнулась я и подошла к мужчине.

При одном только взгляде на его лицо мне расхотелось насмешничать. Кожа неравномерно раскраснелась, на висках и над верхней губой выступил пот, раскосые голубые глаза, которыми я втайне восхищалась, стали казаться черными из-за расширившихся зрачков.

— Что с тобой?

— Слабость накатила, — хрипло ответил он. — Резко.

— Рабочие тебя точно не кусали? Может, ты нечаянно угодил в слизь?

— Нет, — орионец и сам выглядел растерянным.

— Тогда может, ты на что-то наступил? Или что-то не то съел?

— Мы ели с тобой одно и то же. Ты в порядке.

— Садись, — я надавила на его плечи и вынудила опуститься. — Чувствуешь где-то жжение или зуд?

— Нет, — орионец не возражал против моих действий, и мне показалось, что он становится заторможенным. Причем, очень быстро становится. Мужчина потер виски руками и уставился озадаченно на пальцы рук. — В глазах начало двоиться. Меня сейчас вырвет.

Его действительно вырвало; я едва успела отшатнуться. Вслед за первым разом последовал второй, третий… В желудке мужчины уже ничего не осталось, а его продолжало выворачивать наизнанку. Исторгнув из желудка все, что только можно, Арве перестал корчиться и прохрипел:

— Острая… интоксикация…

Я перепугалась; недавняя уверенность в себе сменилась еще большим чувством беспомощности, чем прежде. Опустившись перед ним на колени, я коснулась его лба; кожа показалась мне раскаленной. Не верилось, что можно так быстро покраснеть и распухнуть… Но даже в таком ужасном состоянии орионец умудрился пошутить:

— Признай… мечтала… чтоб я… умер?

— Молчи лучше. Иначе и впрямь умрешь от натуг поговорить.

Локен не сразу впал в беспамятство, даже смог встать, опираясь на меня, и указать, где укрыться. Я уложила его в кустах за деревом. Мужчина все сильнее распухал и краснел, дыхание его становилось тяжелым. Хорошо, что он вообще в состоянии дышать…

— Секрет… инсектов… — проговорил он.

— Знаю. Лежи спокойно.

Дав ему еще воды, я задумалась.

Секрет инсектоидов — это единственное доступное лекарство. Причем, секрет нужно достать очень быстро, потому как неизвестно, выдержит ли орионец хотя бы час. Но если я отойду и оставлю его здесь одного, на него может наткнуться животное или инсектоиды, и тогда, без сомнений, Арве съедят.

Но выбора нет. Нужно идти.

Я поднялась, нашла острый камень и отметила им ствол дерева, у которого лежал больной. Если не буду помечать деревья, могу заплутать, и тогда моя вылазка будет бесполезной. К тому же острый камень, это какое-никакое, а оружие.

Отмечая путь, я продвинулась в сторону, откуда мы пришли. Срочно требовался рабочий-инсектоид, чтобы добыть его целительный секрет. Я обратилась к эмпатии, и не столько глазами вглядывалась в джунгли, сколько чутьем. Я звала инсектоидов, приманивала, посылая эмпатические сигналы.

«Вы нужны. Сюда. Скорее».

От усилий я вспотела, почувствовала, как зарождается где-то над переносицей точка слепящий, острой боли, от которой перед глазами замелькали пятна. Сегодня я уже переработала с эмпатией, а любая подобная работа лишает жизненных сил… Мной овладел страх, что Локен задохнется там, в кустах, от отека, что я не успею… Эти мысли не удавалось заглушить, потому что они были рождены логикой, а не паникой.

«Сюда! Кто-нибудь!»

У меня пошла носом кровь. Верный знак того, что я исчерпала скудный запас своих психокинетических способностей. Я остановилась ненадолго, зажала нос рукой.

Раздался мягкий, едва слышный звук. Кто-то подошел. Инсектоид, надеюсь…

Я ошиблась. Эмпатические призывы, которые я посылала, услышал не инсектоид, а тхайн. Да еще какой!

— Улыбашка, — хрипло промолвила я.

Улыбашка подошел вплотную. Судя по тому, как он себя ведет, он меня помнит, как «свою», и не имеет ничего против того, чтобы быть со мной. Может ли мне настолько повезти?

Продолжая прижимать к носу одну руку, я другую вытянула, сжала пальцами жесткую шерсть пса… Настоящий! Послушный! Мне действительно повезло. Однако я не дала себе времени порадоваться — это роскошь, счет идет на минуты. Перестав трепать пса за шерсть, я приказала:

— Ищи инсектоидов.