Ловушка для Котенка

— Будь уверен: я польщена и, несомненно, прониклась чудом момента!

Орионец усмехнулся и, отбросив лезшие в глаза волосы, продемонстрировал мне свой фирменный хищный прищур.

— Ты очень слабый психокинетик, Унсури, верно?

— Нулевой.

— А у Нигая восьмой уровень владения эо. Без ТПТ-блока твое сознание беззащитно перед ним. Неужели тебя не учили, как сопротивляться воздействию без ТПТ-блока?

— Учили. Но я всегда была в этом слаба, — грустно ответила я, и добавила мысленно: «И не только в этом я слаба».

Поразительно, но Локен, которому доставляло огромное удовольствие принижать и задевать меня, на этот раз обошелся без ядовитых размышлений о том, какая я никчемная. Подняв руку, мужчина коснулся пальцем лба в том месте, где был один из каналов эо, и сказал:

— Ты — хозяйка своего сознания. Но твое сознание открыто для умелого психокинетика. Если захочет, он без труда войдет в него, как в дом, который защищает дверь с хилым замком. Тебе останется только беспомощно наблюдать, как он хозяйничает в твоем доме… Или поджечь дом, чтобы незваный гость, задыхаясь от едкого дыма, убрался восвояси.

Выбранная орионцем метафора показалась мне очень точной.

— И как поджечь дом? — заинтересовалась я.

— Выбери самое болезненное, самое отвратительное из всех своих воспоминаний. Вытащи его на поверхность, развороши, раздуй из уголька этого воспоминания огонь, и дай этому огню себя заполнить. Если ты все сделаешь правильно, чужой покинет твое сознание, потому что оно станет неуправляемо. На время, конечно, но иногда важна даже минута.

Выслушав совет орионца, я не могла не поинтересоваться:

— Кто научил тебя этому? Просветленные лирианцы?

— Нет, Унсури, я пришел к этому сам. Однажды в мое сознание пытались проникнуть, а ТПТ-блока у меня не было. Тогда я просто впустил гада в свою голову и дал прочувствовать самое мерзкое и темное, что есть в ней. Это отлично сработало.

— Самое мерзкое и темное, — повторила задумчиво я. — Ты имеешь в виду свои воспоминания?

— Да, Унсури. Есть ли у тебя такие воспоминания?

— Есть.

— Тогда у тебя имеется, из чего устроить «пожар». Обратный случай, Унсури. Если войдут в твое сознание, получат доступ ко всему, что хранится в твоей темной, коротко стриженой голове, и тебе покажется, что после такого варварства и мародерства ты не сможешь жить — найди самое ценное, самое светлое свое воспоминание и дай его свету себя заполнить. И ты сможешь жить дальше.

— С тобой и такое было? — предположила я.

— Да, было, Унсури. Я не всегда был так башковит, удачлив и силен, как сейчас, — орионец нахально улыбнулся, и я не могла не улыбнуться в ответ.

Улыбашка посмотрел вверх, и мы с орионцем сделали так же.

Послышалось характерное жужжание.

— Наверх, Унсури, — скомандовал Локен.

Но я и сама знала, что нужно делать.

Глава 17

Эта моя попытка привлечь внимание военных оказалась удачной. Быстро оказавшись наверху, я закричала, насколько хватило воздуха в легких. Меня услышали и вернулись, и, не мешкая, спустили приспособление, специально предназначенное для спускания и поднимания пассажиров на «борт» в экстремальных условиях. Так, я оказалась в салоне аэрокара, в компании недружественных военных. Мне связали руки и ноги так, чтобы я не могла порадовать их какой-нибудь неожиданностью, и усадили на сиденье.

— Внизу еще один человек ждет, Локен, он болен, — осиплым после крика голосом сообщила я, намереваясь держаться как можно спокойнее и ничем не показывать своего волнения.

— Это ловушка?

— Клянусь, нет!

Мое горячее «клянусь» мужчин не убедило, поэтому за Локеном один из военных спустился сам, и я подметила, что он напичкан оружием и настроен серьезно. Пока я ждала, когда они с Локеном поднимутся, с меня не сводил глаз один из тех мужчин, которого оставили за мной следить. Я знала, что любое мое резкое или неловкое движение может привести к неприятной ситуации, поэтому сидела прямо.

Но как же тяжело давалось мне спокойствие! Я очень хорошо осознавала, какова ситуация. Одно только слово Нигая, человека высокородного и достаточно влиятельного, может мне стоить свободы. В его силах сломать мне жизнь за то происшествие в лесу, за уведенного тхайна… Надеяться не на что. Я не представляю ценности ни для Гетена, ни, тем более, Локена, ни для мифических спонсоров, а мой Род скорее предпочтет от меня, второй крови, отказаться, чем защищать.

Я должна быть готова к самому худшему развитию событий.

Локен с военным поднялись. Связав мужчину так же, как и меня, военные усадили его на другое сиденье, напротив. Орионец казался таким же невозмутимым, как и я, но, в отличие от меня, его спокойствие не было фальшивым. Да и чего ему опасаться? Его, вероятно, вытащат из любой переделки… Я перестала смотреть на орионца и, чтобы отвлечься от пессимистических мыслей, принялась разглядывать проплывающие под нами джунгли из окон, и искать повод для радости. А он есть. Блуждания по джунглям кончились и, по крайней мере, дальнейшее происходящее предсказуемо… Да и Улыбашка там, в джунглях, обретет свободу. Жаль только, я ничем не смогла ему помочь с лапой.