Ловушка для Котенка

— Все это время я видел следы, — объяснил Локен, — какие-то намеки на то, что они шли. В этом месте следы обрываются; тхайн остановился здесь; ты чувствуешь страх и беспокойство. Все указывает на то, что гибридов выследили, — орионец задрал голову и посмотрел вверх.

— Аэрокар не может сесть в лесу, — поняв, куда он ведет, закончила я. — Поэтому их заставили подняться по дереву вверх и забрали оттуда.

— Да. Кто-то из них оставил нам подарочек, знак того, что они были здесь, — Локен скомкал обрывок ткани и швырнул на землю. Поднявшись, мужчина тыльной стороной ладони стер с грязного лица пот.

— Что теперь? — спросила я.

— Находиться в джунглях больше не имеет смысла. Уже не важно, кто нас заберет. Нужно подать сигнал, где мы.

Я ощутила холод в груди. Локен прав — если мы потеряли гибридов, наше приключение должно подойти к концу, и мы должны показаться военным. Но… тогда снова я буду вынуждена пребывать в стрессе, защищая себя, оправдываясь… Я нервным движением откинула упавшую на глаза прядь и посмотрела на Улыбашку. Псу тоже лучше не возвращаться.

— Ты хорошо лазаешь по деревьям, Унсури?

Неожиданный вопрос Локена застал меня врасплох. И не только вопрос, но и то, как он внимательно осмотрел мое тело. Растерянность вдруг отступила, и я почувствовала, как под кожей начинает разливаться характерное тепло…

— Что? — резко спросила я, стараясь не думать о том, почему под взглядом орионца мне становится жарко.

— Лазаешь хорошо? Руки крепкие?

— Да и да.

— Тогда лезь на самый верх и внимательно осмотрись. Аэрокары должны периодически пускать, чтобы нас выглядывать.

Я мысленно приказала Улыбашке охранять нас и быть настороже, а сама подошла к дереву и подняла руки. Было, за что уцепиться, и я смогла приподняться, подняла ногу. Руки орионца легли на мою крепкую центаврианскую попу и самым наглым образом подтолкнули попу вверх. Я опешила и замерла.

— Лезь, Унсури, — подтолкнул меня повыше Локен, и я, очнувшись, последовала его совету. Руки мужчины сползли на мои ноги. В его прикосновениях не было никакого подтекста, он лишь подталкивал меня. Но… почему же я так разогрелась? Почему взмокла, а ладони стали скользкими? Как могло случиться такое, чтобы я возбудилась от прикосновений грубого, грязного мужчины, орионца, варвара?

— Карабкайся быстрее, Унсури! — подстегнул меня грубый грязный варвар. — Что зависла? Ты не легкая лирианочка, чтобы невесомым созданием перемещаться с ветки на ветку!

— Если хочешь помочь, молчи, — раздраженно, как и он, огрызнулась я и полезла по стволу вверх, надеясь, что скользкие ладони не станут причиной падения. Чем дальше я оказывалась от орионца, тем лучше получалось лезть, и тем крепче становилась хватка моих рук. Чувствуя, как напрягаются мышцы, я испытала радость по поводу того, что последние злоключения не лишили меня сил и не перечеркнули мои старания в спортзале. Мое тело работало, как хорошо отлаженный механизм. Я лезла выше и выше, замечая, как становится светлее. Дерево-гигант, по которому я лезла, позволяло мне уже свысока поглядывать на полог леса и нижние ярусы джунглей. Я не боялась высоты, но все же моя голова закружилась, когда свежий ветер шаловливо взлохматил мои волосы, и я увидела верхний ярус — зеленое море. Вот тогда я и перестала карабкаться выше, крепче ухватилась руками за одну из веток и стала вглядываться в выцветающее перед дождем полотно гебумианского неба.

Какое-то время я внимательно смотрела по сторонам, с трепетом ожидая увидеть черные точки аэрокаров, но замечала только, как все более хмурым становится небо, и что ветер уже ведет себя дерзко и недружелюбно, хлестко бросая пряди волос мне в лицо.

Будет дождь, возможно, гроза, а при таких условиях они летать не станут.

Еще раз окинув взглядом открывающиеся просторы, я стала спускаться. Спускаться сложнее, чем подниматься: не очень хорошо видно, куда ступать, да и постоянно поглядывать вниз волнительно. Одно неловкое движение, и… О том, что будет, если сорвусь, я заставляла себя не думать. Мы, центавриане, крепкие люди, и меня не убьет падение даже с такой высоты. Если, конечно, я сильно не ударюсь головой…

Занятая вредными размышлениями о том, что меня может убить, а что нет, я спустилась к Локену. Он сидел, привалившись спиной к стволу, и даже не поднялся, когда я, взмокшая, расцарапанная, взъерошенная, наконец, ступила на сравнительно твердую поверхность.

— Ну? — лениво проговорил мужчина.

— Ничего, — кратко сообщила я.

— Ясно. Подождем здесь. К вечеру они отправят аэрокары снова.

— Хорошо.

Вскоре, как и я предполагала, вверху сердито загрохотало, и начался ежедневный ливень. Мы переместились под надежную крышу широких плотных листьев некоего кустарника, чтобы не намокнуть. Улыбашка отошел в другое место, его не было видно, но я ощущала, что он близко, и меня это успокаивало.